Спецназ своих не бросает

– Вернее, хорошо забытое старое и взятое из тактики спецслужб другой страны, но об этом позже! Вернемся к гибели патруля. Ты представляешь, какой резонанс в обществе вызовет акция террористов, если информация о ней просочится в печать?

– Представляю! Но надеюсь, ее успели засекретить?

– Успели! Если ее не сбросят сами боевики. А они ее сбросят, будь уверен, как только посчитают нужным сделать это!

– Но откуда взялось у афганцев химическое оружие? Его, насколько я знаю, советские войска в восьмидесятых годах не применяли. И против русских ничего подобного не предпринималось!

Генерал пристально взглянул на майора:

– А вот тут и начинается самое интересное и неприятное. Трупы погибших и гильзу от снаряда подвергли экспертизе. Она выяснила, что все военнослужащие были отравлены газом «KZ-666» или «Петлей».

– Что-то я не слышал о таком газе!

– Это очень коварный газ мгновенного удушающего действия. И заряды с ним серийно не производились. Кстати, это разработка наших ученых. Всего было изготовлено десять экспериментальных образцов 105-миллиметровых снарядов для безоткатного орудия «М-40», которые были испытаны во Вьетнаме специальной диверсионной группой! В самом конце кампании. Эффект от применения «Петли» вызвал шок даже у нашего командования. Напалм по сравнению с этим детская шалость. Поэтому применение зарядов остановили, решив оставшиеся снаряды уничтожить. Приказ на утилизацию был отдан, и этому имеется подтверждение, но вот выполнен ли этот приказ, тому подтверждения нет. Группа, вышедшая в джунгли для обезвреживания зарядов, исчезла. В общей суматохе отступления данное обстоятельство осталось незамеченным. Это потом о спецподразделении и снарядах вспомнили, но было поздно. Прошли годы, десятилетия. Нигде и никогда «Петля» себя не проявила, а посему в Пентагоне был сделан вывод, что спецгруппа успела ликвидировать снаряды, но вернуться с задания не смогла. Постепенно об этих зарядах забыли. И вот 9 августа сего года один из этих дьявольских снарядов был выпущен по нашей колонне мобильного патруля. Причем нападавшие специально оставили на позиции и безоткатное орудие «М-40», и гильзу снаряда, чтобы мы имели возможность убедиться в том, что применено именно то оружие, что в свое время пропало во Вьетнаме.

Майор потер подбородок.

– Из всего сказанного вами следует, что смертоносные заряды тридцать с лишним лет находились у вьетнамцев, а сейчас каким-то образом перекочевали в Афганистан? И в настоящий момент террористы вооружены мощным оружием массового поражения? Кстати, каковы тактико-технические характеристики этих снарядов? Меня интересует зона сплошного поражения газом одним зарядом!

– Все зависит от того, где применить заряд. На открытой местности или в замкнутом пространстве. Точных характеристик я дать не могу, скажу лишь одно: чтобы полностью отравить такой городок, как Чарлстон, потребуется три-четыре заряда. А это сотня тысяч человек. Причем расчет сделан с учетом того, что треть газа снесет ветром в сторону. Ну а в Афганистане или Ираке ими можно нанести такой урон коалиции, что она вся развалится к черту.

– Ну, это вы преувеличиваете, генерал. Если дело обстояло так, как вы представляете, то эту «Петлю» уже применили бы и не против мелкой цели.

Генерал согласился:

– Возможно, я и утрирую, но химическое оружие в руках исламских фанатиков – обстоятельство чрезвычайно серьезное.

– Кто бы спорил? И что вы намерены предпринять? Ведь меня вызвали, как понимаю, не для того, чтобы просто ознакомить с изменившейся на Востоке обстановкой?

– Надо, Крис, найти эти заряды и нейтрализовать их! Причем используя не все подразделение, а только человек семь-восемь. Самых лучших!

– Почему?

– Потому, что тебе нужно иметь абсолютную управляемость каждым бойцом и в ходе поиска и на этапе активных действий, что со всем подчиненным личным составом реально будет осуществить сложно. Плюс секретность. Ее тоже легче обеспечить малыми силами. Так что действовать «Кайману» предстоит особой, усеченной группой. Задача – найти арсенал и уничтожить его. Вместе с Абделем Аль Яни.

Майор взглянул на начальника:

– Веселенькое дельце! Вы-то сами представляете, как это сделать?

– Нет, не представляю. Но мы должны уничтожить их!

Джонсон прикурил вторую сигарету.

– Где гарантия, что эти заряды уже сегодня не будут применены против наших войск полным арсеналом? Или их не применят завтра, через неделю, наконец?

– Такой гарантии нет! Но есть расчет на то, что «Петлю» в ближайшее время боевики применять не будут.

Майор поинтересовался:

– И на чем строится этот расчет?

– На том, что террористы провели скорее всего демонстративный подрыв одного заряда.

– Для чего?

– Для того, чтобы свалить Кларка! На первом этапе!

– Кларка? Вы имеете в виду Бреда Кларка из Администрации?

– Да, Крис, Кларка, человека, имеющего большой вес в формировании внешней политики страны.

Джонсон удивился:

– А его-то каким боком могут затронуть подрывы газовых зарядов?

Генерал, казалось, проигнорировал вопрос майора, он вновь прошелся по кабинету и потом ответил:

– Дело в том, Крис, что во Вьетнаме взводом, который испытывал эти заряды, командовал не кто иной, как тогда еще лейтенант Бред Кларк! Но это строго конфиденциальная информация, о ней знают я, Кларк, а теперь и ты. А также Абдель. А теперь представь, какой поднимется скандал, когда станет известно, что мы когда-то, в нарушение всех запретов, испытывали в реальных боевых действиях и против реального противника новое химическое оружие, и руководил испытаниями человек, который сейчас занимает один из ключевых постов в Администрации.

Майор проговорил:

– Да-а! Шумиха поднимется знатная! И последствия, действительно, вполне могут оказаться катастрофическими для Штатов. Но я не вижу способа, как заморозить ситуацию.

– А тебе и не надо ничего видеть. Тебе надо думать о том, как найти эти проклятые заряды и уничтожить их.

– Но Кларка-то все равно раскроют?

– Прикрытие высокопоставленного чиновника не наше дело. Спецслужбы сумеют погасить скандал в зародыше. Это они умеют. Но только до тех пор, пока не начнут рваться остальные заряды. Тот, кто решил воспользоваться ими, какое-то время будет ждать. Ждать решения Администрации, если мы не пойдем на уступки, ждать, пока пресса будет поднимать шум. И только поняв, что один подрыв кардинально не изменил общую обстановку, пойдет на последующее применение газа. Вот за это время ожидания тебе с твоими парнями и надо вычислить логово ублюдка, решившегося на подобный шантаж. А с ним и заряды. Они должны быть у него под рукой.

Джонсон, покачав головой, спросил:

– И сколько примерно у меня времени на поиск?

– Не знаю, Крис, но не думаю, что больше двух недель!

– В поиске будут задействованы армейские подразделения?

– Только для обеспечения твоих мероприятий! Но все части. Включая и авиацию. Также к тебе будет стекаться и вся информация войсковой разведки по данной операции.

На пороге кабинета появился помощник Смита.

– Извините, господин генерал, но вас по прямой линии вызывает Вашингтон!

Генерал обратился к майору:

– Подожди! Я сейчас! Наверняка новости по обсуждаемой нами проблеме! Если… не хуже!

Смит вышел из кабинета. Для переговоров по прямой линии ему надо было пройти в специальное помещение, которое находилось в конце коридора. Это минута ходьбы. Одна туда, одна обратно, ну и, как минимум, минуты три на разговор. Следовательно, он, Джонсон, имеет пять минут на то, чтобы переварить информацию, выданную генералом. Хотя чего ее переваривать? Ясно одно. Сегодня же придется лететь в Афганистан и начинать поиск. Вот только как его организовать? Вот это ясно не было. Скорее всего, затея Смита провалится. Шансов у группы Джонсона на успешный исход поиска практически никаких. Это в кино все в финале решил бы счастливый случай. В жизни подобного не бывает. Но лететь придется, и работать придется. Даже только для того, чтобы отчитаться, служба приняла все возможные меры, но… но… но! Но… посмотрим, как все повернется в Афганистане! Глядишь, и повезет! Хотя вряд ли!