Комбат

– Здравия желаю, товарищ майор!

– А, Стрельцов! Здравствуй! Наслышан о том, как солдата спас. Молодец, ничего не скажешь. Не каждый способен на такой поступок.

– Да ерунда все это. Вы можете мне несколько минут уделить?

– Ну какой разговор? Конечно! Проходи.

Юрий вошел, присел за стол-приставку.

Лифанов занял свое обычное место в кресле:

– Что за проблемы, Юрий Николаевич?

Стрельцов рассказал Лифанову о ситуации, в которую попал.

Особист внимательно выслушал офицера:

– Так. Понятно. Ну, насчет визита Марины Семеновны в школу ты не беспокойся. Это дело мы уладим. Конечно, понять твою супругу можно; если женщины начинают мстить, то месть их страшна. Но мы остудим пыл Марины. Я сейчас же вызову ее для беседы. Уверен, после нее она поведет себя по-другому. А ты решай вопрос с разводом. И чем быстрее его решишь, тем лучше! Для всех.

– Мне все равно заходить домой, деньги взять; так я передам ей, что вы желаете с ней переговорить?

– Передай. Но если не застанешь супругу дома, позвони. Я с директором школы свяжусь.

Звонить особисту Стрельцову не пришлось. Жена после визита к командиру полка находилась дома. И встретила Юрия явно под градусом, воскликнув:

– О! Кого я вижу! Муженька родного. Явился, не запылился.

– Привет! Я ненадолго.

– Конечно, ведь тебя ждет молоденькая сучка?

Стрельцов подошел к супруге:

– Вот только этого не надо! Ты ее мизинца не стоишь.

Гримаса злобы исказила симпатичное лицо Марины. Она неожиданно ударила мужа по щеке:

– Не стою? Вот тебе за все твои дела, скотина. За измену, за поруганную любовь, загубленную молодость…

Марина хотела ударить Стрельцова еще раз, но старший лейтенант перехватил ее руку, предупредив:

– Не надо, Марина! Ты знаешь, я женщин не трогаю, но всякому терпению когда-нибудь приходит конец. Не провоцируй меня.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет! Предупреждаю. Пока еще предупреждаю. А насчет измены, не тебе говорить об этом. На себя посмотри, святоша. Ступай на кухню, я возьму деньги и уйду.

– Что? На жизнь не хватает? А, ну да, конечно, она же простая учительница. Да еще и одинокая. Не поэтому ли в тебя клещом вцепилась?

– Заткнись!

– Отпусти руку, скот! Больно!

Стрельцов отпустил жену. Та отошла к кухне:

– Говорят, ты сейчас в героях ходишь? Бойца на прыжках спас?

– Это не твое дело!

Марина не слушала мужа:

– Теперь тебе медальку на грудь повесят. А то, может, и звездочки на погоны? Капитаном станешь?

– И это тебя не касается.

– Вот твоя Катенька, наверное, довольна?

– Я предупреждал, не трогай ее!

– Да плевать я на твои предупреждения хотела, понял? Ну ударь меня, ударь.

– В кого ты превратилась?

– Превратилась? – закричала Марина. – А не ты ли испоганил мне всю жизнь? Но учти, это тебе так просто не сойдет с рук. И учительнице твоей. Я сделаю все, чтобы с тебя сняли погоны. И будешь ты в школе дворником работать. Вот тогда и посмотрю, станет ли тебя терпеть твоя пассия. Это сейчас ты ей нужен, а потом выкинет тебя на улицу, где ты сдохнешь под забором! Хотя, нет, вы вместе подохнете в нищете. Ей в школе не работать. Если, конечно, до этого с ней ничего, кроме увольнения, не случится. Времена сейчас неспокойные. Бандиты беспредельничают. Только и слышно, кого-то убили, кого-то взорвали, кого-то изнасиловали скопом…

Ярость вспыхнула в груди офицера. Он вновь приблизился к жене, схватил ее за отвороты пеньюара – так, что прозрачная материя затрещала по швам.

– Если сунешься к Кате или по твоей милости с ее головы хоть один волосок упадет, то, клянусь, я убью тебя. И всех тех, кто посмеет поднять на нее руку, поняла?

– Ой-ой-ой! Смотри, какой грозный!

Стрельцов повысил голос:

– Я спросил, поняла?

Марина взглянула в глаза мужа и ощутила холодок внутри. Она впервые увидела такими глаза Юрия. Беспощадными, полными ненависти и решимости. Глаза человека, способного на убийство. И это отрезвило ее.

– Ты поняла меня или нет, стерва?

– Отпусти, мне больно!

– Не слышу ответа.

– Поняла!

Стрельцов бросил жену на стул:

– Вот так! И помни, я слов на ветер не бросаю. Завалю любого безо всяких эмоций. Не забывай, что мне уже пришлось это делать. Так что не сомневайся, рука не дрогнет.