Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!

– И привезла?

В почти безразличном голосе Ожерельева хорошо знающий его Бебут различил эмоциональный всплеск. Такой всплеск для Жени был вещью чрезвычайно редкой.

– Привезла! Только я его Роману Григорьевичу отдала! Он тоже эту статью просил найти… Он до вас здесь был, и я ему отдала.

– Роману Григорьевичу? – голос Ожерельева снова стал безразличным.

– Ну, да! Вы его попросите дать почитать. Вам же он не откажет…

– А больше ничего этого автора не обнаружилось? – словно бы через силу спросил Женя.

– Больше ничего… Я все каталоги просмотрела… И девчонок просила в Новосибирскую научно-техническую библиотеку запрос сделать… Ответили: больше ничего нет…

– Ну, спасибо вам большое, Кира Людвиговна!

– Да, не за что, Евгений Иванович! Так, вы у Романа Григорьевича попросите, он же никогда не отказывает…

– Конечно, попрошу… До свидания, Кира Людвиговна… – едва колебля воздух, попрощался Женя.

– До свидания, Евгений Иванович!

Прошелестели негромкие шаги. Стукнула дверь. Сначала одна. Затем другая. В библиотеке повисла тишина.

Ермолай вышел из своего укрытия и подошел к деревянному барьеру.

– Слушай, Кира, а что ты для них такое интересное искала? – спросил он из любопытства.

– Да, какая-то ерунда про электричество… – продолжая демонстрировать обиду, недовольно ответила библиотекарша.

– А все-таки? – не отступал Бебут, ведомый темным инстинктом.

Кира поискала на письменном столе, стоящим у барьера, нашла библиотечную карточку и протянула ее Ермолаю.

Он прочитал, отпечатанное на принтере название статьи:

«Т. С. Тукеев. К вопросу о воздействии электрических полей, биологических организмов, на поведение шарообразных самозамкнутых электрических разрядов (шаровых молний)».

Прочитанное удивило Ермолая. Точнее, поразило.

И автор и название статьи не были для него пустым звуком.

Он задумался. Все, происходящее в Кормиловске, возможно, было куда более серьезным, чем представлялось ему в начале.

Бебут настолько ушел в себя, что даже не сразу почувствовал, что Кирина голова лежит у него на груди.

– Знаешь, Ермолай, у нас последнее время что-то такое происходит… мне даже не по себе… – прошептала женщина.

– Что происходит? – насторожился майор.

– Ну, вот, машина эта взорвалась… Никогда ничего такого в городе не было.

– Подумаешь, машина взорвалась… Помнишь, в прошлом году тепловоз на деревянном доке горел?…

– Нет-нет! Я чувствую… Ты же знаешь, какая у меня интуиция… Что-то вокруг изменилось… Ощущение такое, как перед грозой… Вот-вот что-то случится…

– Что может случиться?

– Даже не знаю, но мне вечерами почему-то так страшно…

Вообще, Ермолаю в прошлом, действительно, приходилось убеждаться в том, что интуиция у Киры, это – не обычный женский самообман. При всей неконкретности ее ощущений, она, в самом деле, могла слышать что-то недоступное остальным людям.

После только что прочитанного названия статьи, женские предчувствия еще больше встревожили Ермолая.

Он обещал Кире зайти к ней вечером домой и покинул библиотеку, в гораздо более неспокойном настроении, чем пришел в нее..

8. Бывший младший научный сотрудник

Майор сошел с библиотечного крыльца и окинул взглядом залитую солнцем пустынную площадь.

Фигура Димы Пилау мелькнула там, где он увидел ее из окна библиотеки – у лесополосы, идущей вдоль железнодорожной насыпи.

Ермолай направился через площадь к лесополосе.

Когда-то Дима работал в должности младшего научного сотрудника в филиале Новосибирского института электротехники, размещенного в Кормиловске. Филиал давно закрылся. Но не это сыграло роковую роль в его судьбе. Дима выпал из нормальной жизни еще до его закрытия. С ним что-то произошло во время работы в институте. Его то ли ударило током, то ли он еще как-то пострадал во время пожара в лаборатории.

С тех пор он стал другим. Не то, чтобы совсем уж ненормальным, но странным точно. Он нигде не работал. Жена не смогла с ним жить и уехала от него в родительский дом.

Дома Дима показывался редко. Где ночевал – неизвестно. Легче всего его было найти бродящим по городским улицам, и, чаще всего, у лесополосы, идущей вдоль железнодорожной насыпи.

При этом выглядел Дима на первый взгляд вполне прилично. Не новые, но не слишком и потрепанные джинсы. Не особенно заношенная камуфляжная куртка. Старые, но не рваные башмаки. Более того, на его носу красовались очки с целыми стеклами. Лицо было не истощенным, и даже вполне упитанным. Тугие щеки и короткий вздернутый нос обгорели на солнце до малинового цвета, но так бывает и у вполне благополучных профессоров, если супруга заставила их в выходные дни ремонтировать крышу дачного домика или у младших научных сотрудников, провалявшихся все воскресенье на пляже.

И только, если рассматривать Диму более пристально, ощущалось – что-то не так. Одежда была какая-то не домашняя, будто пропитанная холодной дождевой водой и покрытая лесной пылью. Пахло от него дымом костра, и в глаза ему смотреть почему-то не хотелось. Хотя человек он был совсем не агрессивный и ничего плохого о нем никто сказать не мог.

Даже, наоборот, однажды он, увидев, как захлебывается в воде маленькая девчонка, которую подхватило и понесло течением, бросился в реку и вытащил ее на берег. И все же, обыватели боялись бывшего научного сотрудника и старались обойти его стороной.

– Здравствуйте, Дима! – подходя, подал ему руку Бебут. – Как ваши дела?

– Здравствуйте, Ермолай Николаевич! – вежливо и с достоинством ответил Дима. – Спасибо, неплохо. Прошу, в мой кабинет.

Дима сделал шаг к зеленой стене и, протиснувшись между кустами, нырнул во тьму лесопосадки. Ермолай раздвинул ветки и последовал за ним.

Здесь было сумрачно, кроны деревьев над головой сошлись так плотно, что образовали сплошной свод. Пахло грибами. Устланная листвой земля под ногами слегка пружинила. Через десяток шагов они оказались на маленькой прогалине между деревьев. На ней стоял большой. ровно спиленный пень. На пне – бутылка водки, буханка черного Бородинского хлеба и соленая килька в полиэтиленовом мешочке.

– У меня сейчас полдник, Ермолай Николаевич. – степенно произнес Дима, указывая на пень. – Прошу вас, присоединяйтесь!

– Спасибо, Дима. С удовольствием. – ответил майор.

Дима достал откуда-то из-под пня два граненых стакана. Подул в них, посмотрел, поместив в пробивающийся сквозь листья солнечный луч, и удовлетворенно кивнул.