Присяга Российской империи

– Четыре и три. Погодки, – прижала хозяйка малышек к себе. – Младшая уже здесь родилась. Да что вы в дверях стоите? Проходите к столу. Борщ есть будете?

– Борщ? Звучит соблазнительно.

– Так проходите, садитесь. Я сейчас принесу.

На застеленном скатертью столе в ближней комнате уже стояло угощение: большое блюдо с нарезанными огурцами и помидорами, тарелка с бужениной, две банки рыбных консервов, влажный, белый и рассыпчатый местный сыр, больше похожий на брынзу, бутылка водки.

– Я вижу, к тебе здесь относятся с уважением, – покачал головой гость. – Моя супруга сама никогда коньяк не выставит. Каждый раз уговаривать приходится.

– Это она зря, – укоризненно покачал головой хозяин дома. – Немного алкоголя вечером и для сердца полезно, и нервы хорошо успокаивает.

Илья разлил водку по рюмкам, не забыв и жену. Вскоре показалась и Ира, неся в руках огромную супницу. Комната моментально наполнилась едким, чуть кисловатым запахом вареного мяса. Гость сглотнул слюну, предвкушая угощение.

Размешав суп большой мельхиоровой поварешкой, хозяйка наполнила всем тарелки, присела сама.

– Давайте за встречу, – предложил Илья, подняв рюмку.

Все согласно чокнулись, взялись за ложки, и в воздухе надолго повисла тишина. Закончив еду первой, Ира поднялась:

– Вы меня извините, детей уложить нужно. Я немного попозже подойду.

– Нет, ничего, – привстал со своего места гость.

Когда они остались наедине, Ралусин снова наполнил рюмки, на этот раз только две:

– За тех, кто в дозоре.

– Да, за это выпить нужно, – согласился полковник, опрокинул водку в горло и решительно отодвинул рюмку в сторону. – А интересный у нас с тобой разговор в штабе получился.

– Вы о чем, товарищ полковник?

– Обо всем, капитан. Я, кстати, давно к тебе приглядываюсь. Небогато живешь. Наркотики, что взял, сжигаешь полностью, никто из таджиков рядом не крутится, дорогу для своих открыть не просит. То есть, на лапу не берешь. Бойцов своим к местным на приработки не отпускаешь, отпусков им не продаешь. Даже топлива казенного у тебя, я слышал, никто ни одного литра не купил. Неужели на один оклад существуешь?

– Да вы… – Ралусин ощутил, как кровь ударила в голову, и лицо налилось краской. – Как вы… За кого вы меня держите?!

– За начальника заставы. – Гость взял с тарелки кружок помидора, старательно посолил и положил на язык. – Почти все хоть как-то пытаются к окладу денежку прибавить. Кто-то солярку или стройматериалы помаленьку «налево» пускает, кто-то солдат на бахчу дает, чтобы меню арбузами разнообразить, кто-то «своим» проходы открывает. Последних мы, естественно, убираем. Остальных терпеть приходится. Кто не без греха?

– У меня пока еще офицерская честь сохранилась, товарищ полковник! – бросил вилку на стол капитан. – Я Родину по кусочкам продавать не собираюсь!

– Ты нештатное белье, кроссовки, спальники и радиостанции портативные за какие деньги купил?

– Черт… – Ралусин поставил локти на стол и закрыл лицо руками. – Черт! Ну, невозможно, товарищ полковник, в наших буцах по двадцать километров в день пограничникам отмахивать! И зимой им легкое теплое белье нужно, а не наши ватники. Пока в них идешь – жарко. Как остановился – холодно. И без спальника в секрете хреново. Не отдохнуть толком. И рации штатные армейские – дерьмо. Нам секретность ни к чему, нам уоки-токи сойдут, для оперативной связи. Тревогу поднять или условный сигнал одним словом произнести. Вы хоть раз ящик с рацией на спине таскали?

– Вы забыли ответить на мой вопрос, капитан, – укоризненно покачал головой гость.

– «Шишигу[1 - Шишига – «Газ-66»]«в прошлом году таджикам для вывоза урожая дал.

– Все-таки, никто не без греха, – цыкнул через зубы Чупара. – Ну да ладно, мне другое интересно. Зачем тебе понадобилось ко всему этому снаряжению семь банок растворимого кофе докупать?

– Деньги еще оставались, вот и купил на них кофе, тревожным группам на дежурстве взбадриваться.

– Значит, ни копейки в карман, но и ничего от себя?

– Пятнадцать рублей добавил, – хмуро ответил капитан.

– Да ты налей, – рассмеялся гость, – никто тебя за этот кофе сажать не собирается. Будь моя воля, в пример бы поставил, как начальник о заставе заботится, боеготовность повышает вопреки стараниям службы снабжения и желаниям руководства среднего звена. Однако, нельзя. Все-таки нарушение дисциплины. Так что, капитан, какие у тебя дальнейшие планы?

– Родине собираюсь служить, – все так же хмуро ответил Ильин. – Честно.

– Это понятно. Только какой Родине? Той, что из себя толпу нестройную представляет, в которой каждый только о себе думает, и лишь один из ста – о России? Или все-таки земле предков? Народу русскому?

– Какая разница? Пока я стою на Пяндже и отлавливаю в неделю хоть по одному наркокурьеру, то несколько сот людей в год в российской глубинке я от смерти спасаю. От заразы, что в нас постоянно влить пытаются. Значит, в любом случае страну свою защищаю.

– Это верно, защищаешь, – кивнул гость. – Но вот ведь какой нюанс существует. Рано или поздно, но тебе и прямые приказы выполнять приходится. А значит, все равно нужно решить, чьи интересы ты в первую очередь намерен учитывать. Генерала, который перед визитом начальника выслужиться хочет. Политика, что к выборам хочет рейтинг поднять. Или все-таки России, существующей как единая и неделимая страна, больше четырех тысяч лет?

– Россия сама по себе приказы отдавать не умеет. – Капитан подумал, взял таки бутылку и налил рюмки. – Для этого существует Генеральный штаб, командующие округами и отдельными подразделениями.

– У России есть символ и законный властитель, капитан, – полковник ненадолго плотно сжал губы, а потом решительно продолжил: – Его императорское величество государь российский Павел Третий. Человек, в чьих жилах по сей день течет частица крови отцов-основателей нашей страны, князей Словена и Руса[2 - Основатели страны – Согласно летописям Холопьего монастыря на р. Мологе, а также «Сказанию о Словене и Русе», вышеупомянутые князья в 3099 году от сотворения мира (2409 год до н. э.) основали на месте нынешнего Новгорода первую столицу древней Руси, город Словенск.]. Человек, смысл жизни которого есть благополучие России вне зависимости от сиюминутных увлечений толпы или интересов отдельных олигархов. Потому что он и есть – наша страна, и не имеет иных интересов.

Илья взял налитую стопку, выпил ее одним движением, налил снова и опять выпил, забыв закусить. С минуту помолчал. Спросил:

– Это что, шутка такая?

– Я похож на человека, который может шутить на такие темы? – удивился гость. – Хорошо, тогда я выражусь более ясно. Я знаю, что ты честный и правильный офицер, Илья Ралусин. Ты толков, находчив. Пока еще молод и крепок. Мне жалко, что ты находишься здесь. Начальником заставы может быть и менее находчивый, просто исполнительный человек. Возможно даже, не настолько чистоплотный в финансовом отношении. Ведь здесь главное – просто не пропускать никого через реку. Это ответственная, но не самая сложная задача. Скажу прямо: тебе пора на повышение, капитан. Вопрос заключается в том, что ты предпочтешь: честно и добросовестно выполнять не самые толковые приказы не всегда праведных командиров, или все-таки служить России и ее государю? Что предпочтешь: постоянно сменяемый строй, или единственную Родину?

– Ваше предложение сильно смахивает на предложение изменить присяге.

– Полноте, капитан, – ничуть не обиделся гость. – Ну, что вы, в самом деле! Мое предложение означает именно служение Отчизне. Искренне и от души. От вас ведь не требуют перейти во враждебный России лагерь, во вражескую армию, проводить диверсии против своих. Как раз наоборот. Государь искренне заинтересован в сохранении боеспособности русских войск. Я целиком и полностью полагаюсь на ваш здравый смысл, и даже готов принять от вас клятву, что вы не станете выполнять указаний, которые смогут навредить нашей стране. Но, надеюсь, вас не сильно обеспокоит безопасность наших вероятных противников? В частности, многие наши офицеры передают действительно секретные данные о структурах Пентагона, боеспособности британских или французских войск. Но никто – о деятельности российских служб. На данном этапе это для нас не очень важно. Ведь вы не сочтете изменой, капитан, если я попрошу вас разгласить известные вам сведения об укреплениях с афганской стороны, но никак не поинтересуюсь вашими?

– Вы стали называть меня на «вы», товарищ полковник, – заметил Ралусин.

– Я нервничаю, – признался гость и резко выпил свою порцию водки. – Не каждый день приходится рассказывать о деятельности императора, и о своей присяге ему. Не так часто я предлагаю людям встать рядом со мной в честном служении нашей единственной и неповторимой Руси. Хотя, конечно, ничего секретного в этом нет. Про существование государя Павла Третьего знают все заинтересованные стороны, спецслужбы, многие офицеры высшего командного состава и государственные служащие. Некоторые его уважают, многие враждебны, но есть и те, кто встал ему на службу. Правда, разумеется, мы не очень распространяемся об этом в средствах массовой информации. У императора нет ни малейшего желания стать героем желтой прессы. Так что статейки про него большей частью состоят из пустого словоблудия. Потому-то многие и не верят в государя. Считают вымыслом. Никаких телеинтервью Павел тоже, естественно, не дает. Он делает серьезное дело, а не занимается дешевым пиаром.

– Значит, товарищ полковник, вы думаете, что заметки про существование наследника трона, слуги о его чудесном спасении, попытках тайно поддерживать обделенных – это не домыслы, а вполне реальные факты?

– Я не думаю, капитан, – усмехнулся Чупара, – я знаю.

– Если не секрет, – задумчиво погладив себя по горлу, поинтересовался Ралусин, – чем таким серьезным государь-император занят в данный момент?

– Ты ожидаешь услышать что-нибудь идиотское, капитан? В духе «Короны Российской Империи»? Про сутяжничество по поводу родословной или пьяных драк в кабаках во имя царского величия? Нет, капитан. В данный момент Павел Третий пытается спасти русскую военную авиацию. Точнее, ее дальние бомбардировщики.

– Это как? – склонил голову набок Ралусин. – Молится за ее восстановление?

– Да, государь набожен, – спокойно кивнул гость. – Но есть более эффективные средства. Ты, наверное, не знаешь, капитан, что начиная с тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года на вооружение нашей армии стали поступать стратегические ударные авиакомплексы «ТУ-160». Разумеется, лучшие в мире, и разумеется, равных которым у наших врагов нет даже в проекте. Всего было построено тридцать шесть машин, из которых девятнадцать после разорения страны оказались на Украине, в Прилуках. В настоящий момент, пока мы с тобой пьем водку, их торопливо режут на куски под присмотром группы американских специалистов, специально ради подобной удачи прилетевших из Штатов, и следящих за тем, чтобы после уничтожения этих бомбардировщиков даже маленькой детальки, годной в дело, не осталось.

– Вот бля… – у Ильи от ненависти скрипнули зубы. – Наши лучшие машины – под нож?

– Янкесов можно понять. В воздухе «тушки» сбить практически невозможно, а каждая из них способна уничтожить четверть Америки или любой из ее флотов. Они просто пользуются моментом, лихорадочно торопясь избавиться от вражеского оружия без крови и лишних расходов. Хохлам эта техника без надобности, она для них слишком дорогая. Нашим министерствам, военным, чиновникам тоже все без надобности. Ведь от исчезновения девятнадцати боевых самолетов клубника на грядках под Москвой хуже расти не станет. Всем им от этого ни тепло, ни холодно. Им ведь страна не интересна. Они владеют не Россией, а дачками и квартирами, о которых и думают в первую очередь. Хозяин в стране один, и пока живет не здесь. Государь потратил больше сорока тысяч долларов на взятки бюрократам разного уровня, чтобы они списали эти «птички» на баланс российской армии как слишком дорогие для хранения даже в условиях консервации и отпустили «ТУ-160» домой. Но в последний момент выяснилось, что во время последнего визита Кучмы в Москву одна тварь вела несанкционированную запись. Америкосы пригрозили украинскому президенту, что обнародуют подробности его переговоров, если он отдаст самолеты нам. А поскольку на встречах подобного уровня зачастую обсуждают не самые приятные моменты… Или, скажем, весьма щекотливые… В общем, обнародование записи почти наверняка приведет к импичменту, перевыборам, да еще и тюрьмой рискует окончиться. Короче, украинский президент загнан в угол, «поколение «пепси» радостно бьет его ногами, не боясь получить сдачи, а их заокеанские покровители быстренько хрумкают в куски наш оборонительный щит.