Дикое поле

– Проходите мимо, – махнул им стоящий у дверей мужчина в потрепанном ватном халате, сжимающий в единственной руке деревянную палку. – Постоялый дом дальше, под скалой.

Услышав русскую речь, Магистр вздрогнул, скрипнул зубами, но сдержался, вовремя сообразив, что перед ними поставленный привратником раб, из-за увечья мало пригодный к другим работам.

– Нам нужен великий паша Кароки-мурза. – Англичанин давно усвоил, что лишние возвеличивающие эпитеты на Востоке неуместными не бывают. – Мы пришли к нему не с жалобой или просьбой, а с письмом от его давнего друга, Франческо Кроче из Чивитавенньи.

– Откуда? – не понял раб.

– Чи-ви-та-вен-нья, – раздельно повторил англичанин. – Скажи просто, весть привезли от Франческо Крочи.

– Подождите здесь, – грубо распорядился привратник и ушел внутрь, заперев кованую решетчатую дверь на засов.

– Пригласят к наместнику сегодня, – негромко предсказал англичанин, – торговля получится хорошей. Если предложат зайти спустя пару дней, придется крутиться самому. А то еще и ждать с груженым судном заставят, пока паша для беседы освободится.

– Так он паша или мурза? – не понял русский.

– Мурза, конечно, – пожал плечами купец. – Тут на все ханство один-единственный султанский паша сидит, в Кафе. Остальные – или мурзы, или ханы местные. Но уж очень каждый любит, если его пашой называть…

Звякнула, открываясь, решетка, и путники увидели, как посторонившийся привратник сгибается перед ними в низком поклоне:

– Прошу вас входить, почтенные. Мурза ждет вас.

Изнутри жилище наместника походило на дворец куда больше, нежели снаружи: поднявшись на второй этаж, гости оказались на балкончике, опоясывающем все стены изнутри. Внизу широкий двор пересекали выложенные мраморными плитами дорожки, нарезая усаженные розами, тюльпанами, шиповником и васильками треугольные клумбы. Посередине искрился под солнечными лучами неглубокий – от силы по колено, – но довольно широкий бассейн. От влаги и зелени дохнуло прохладой.

– С этого балкона мурза своим гаремом любуется, когда те гуляют, – шепнул, обернувшись, Тирцу англичанин, и в голосе его послышались нотки зависти.

– А ты не в Англию возвращайся, – неожиданно посоветовал русский, – а где-нибудь в Бафре поселись. Прими ислам, и заводи себе хоть два гарема, никто слова не скажет.

– Ну, скажешь… – отрицательно покачал головой купец, но как-то неуверенно.

– Вот сюда, почтенные, – привратник распахнул дверь, ведущую в угловую, как раз под башенкой, комнату, и снова низко поклонился.

В помещении, в котором царил прохладный полумрак, пахло кофе и яблоками. Полы, разумеется, устилали наложенные в два, если не три слоя, ковры, по стенам извивались, причудливо переплетаясь, утолщаясь и утончаясь, разноцветные линии, напоминающие изящную арабскую вязь. Тут и там валялись набросанные в беспорядке толстые подушки. Посреди помещения стоял низкий продолговатый столик, на котором теснились вазы с персиками, виноградом, абрикосами, грушами и яблоками, среди которых потерялись два блюда с копченой рыбой и высокий кувшин с тонким, изогнутым наподобие лебединой шеи носиком.

У стола полулежал, откинувшись на спину, хорошо упитанный мурза в расстегнутом парчовом халате – под которым, впрочем, проглядывал другой, атласный. На вид султанский наместник выглядел далеко за сорок – мешки под глазами, складки около рта, проседь в черных волосах. Вдобавок он тяжело дышал, словно только что очень долго рубился с кем-то на мечах.

– Почему Андрей не забрал у вас оружия? – удивился хозяин дворца. Русский в ответ презрительно рыкнул, и мурза, поморщившись, покачал головой, явно делая далеко идущие выводы. – Так это вы привезли мне послание от Франческо?

– Да, оно у меня, – подступил ближе англичанин и вытянул конверт из-под обшлага камзола. Мурза приподнял руку, и купцу пришлось перегнуться через стол, чтобы вложить послание в пухлые пальцы. – Мое имя – Артур Вильсон.

– И как поживает мой друг Крочи? – перешел на английский язык мурза, крутя конверт перед собой, но не торопясь его вскрывать.

– Он решил основать новый торговый дом, собирается перебраться в Милан. – Англичанин отступил немного назад, не решаясь сесть без приглашения. – Заказанную каравеллу продал семье Гальдони прямо со стапеля, свой старый неф отдал мне.

– Отдал? – приподнял брови мурза.

– Продал в долг, с отсрочкой на три года, – уточнил Вильсон.

– Наверное, ты очень понравился Франческо, если он не содрал с тебя три шкуры, причем вперед, – рассмеялся хозяин дома. – И это прощает многое. Но только почему ты являешься к друзьям своих друзей со столь внушительной охраной? Так можно потерять расположение даже самых хороших товарищей.

– Это не охранник, – поспешил оправдаться купец. – Этот наемник хочет служить султану. Точнее, он хочет подружиться с крымским ханом и вместе с ним уничтожить Московию.

– Русский, что ли?

– Да, о мудрейший паша.

– Просто удивительно, как много предателей рождает московская земля, – удивленно покачал головой хозяин дома. – И каждый стремится смешать свою родину с грязью и уничтожить как можно скорее. И еще: не нужно называть меня пашой. Я – мурза великого султана, милостью его получивший чин наместника Балаклавы, и не желаю ничего большего. Наш род служит Великой Порте двести лет и никогда не искал званий и почестей.

– Простите, Кароки-мурза, – понятливо кивнул гость.

– Так ты хочешь вступить на службу нашему всемилостивейшему и мудрейшему султану Сулейману Великолепному? – перешел мурза на русский язык, обращаясь к Тирцу.

– Нет, – мотнул головой воин, положив руку на меч. – Я хочу найти Девлет-Гирея и вместе с ним за десять лет полностью разгромить и покорить Россию.

– А почему именно Девлета? – задумчиво почесал нос уголком конверта мурза.

– Потому, что он крымский хан, – пожал плечами русский.

– Милостью султана Сулеймана крымским ханом является Сахыб-Гирей. – Мурза наклонился вперед, подобрал с одной из ваз большую сочную грушу и вонзил в нее редкие желтые зубы.

– В тысяча пятьсот пятьдесят первом году султанским фирманом он смещен с ханского престола и вместо него назначен хан Девлет-Гирей, – уверенно отчеканил Тирц.

– Может быть, вам, русским, этого и хочется… – с ухмылкой начал мурза, как вдруг его гость взревел дурным голосом:

– Я не русский!!! – выхватил меч и шагнул вперед.

– Андрей! – завопил хозяин дома и швырнул в воина грушу, которую тот резким движением меча прямо в полете рассек на две половинки. В стороны брызнул сладковатый липкий сок.

– Магистр! – кинулся на своего «дракона» англичанин, но рослый кандидат наук, не один десяток лет любовно оттачивавший мастерство рукопашного боя и рубки на мечах, легко стряхнул его в сторону, перебросил меч из руки в руку и сделал еще шаг.

– Андрей!

Привратник влетел в комнату, с ходу огрел русского по спине своей палкой, потом вцепился в нее зубами, рванул, и в руках у него оказался длинный тонкий клинок.

– Кацап!

– А-а, – обернулся на звонкий удар по кирасе воин, по-звериному зарычал и спрятал в ножны меч. – Жмудин?

– Х-ха! – резко выдохнул однорукий, приседая в длинном выпаде, но русский просто подставил под укол левую ладонь. Клинок пронзил ладонь, войдя в нее на всю длину и Тирц сжал кулак, зажимая в нем руку врага вместе с эфесом потайного оружия. А потом принялся мерно бить привратника кулаком по лицу.

Тем временем мурза, с неожиданной для оплывшего тела резвостью, на четвереньках отбежал к стене, выковырнул из-под ковра лук, несколько стрел, быстрым движением воткнул большой палец в наперсток и выпрямился во весь рост, изготовившись к выстрелу. Ощущение в руках оружия несколько успокоило хозяина дома – даже одышка исчезла, – и он, вместо того, чтобы выстрелить, всего лишь окрикнул распоясавшегося гостя:

– Отпусти моего раба!

– А-а? – Русский отпустил обмякшее тело и, не обращая внимания на капающую с руки кровь и на нацеленный в грудь граненый наконечник стрелы, двинулся на хозяина дома.

– Не смей! – опять кинулся вперед и повис на русском купец. – Стой, не то не получишь письма к Гирею!

Угроза подействовала. Воин остановился, оглянулся на измочаленного однорукого, прокашлялся и хрипло заявил: