Малышка и Карлссон-2, или «Пища, молчать!»

– Помоги ему, – сказал Коля Шурину.

Но и усилия Шурина ни к чему не привели.

– Вытягивать надо, – пропыхтел Шурин.

– Угу, – согласился Додик. – Считай, пропала тачка. Геометрия нарушена. Теперь…

– Ты, человечек, – перебил его Карлссон. – Нажми там внутри…

Ухватился, потянул – и капот открылся.

Все, кроме Кати и Карлссона, по очереди заглянули внутрь. Додик – последним.

– Радиатор надо менять! – заявил он. – Компьютер…

– Хорош грузить, – вмешался Коля. – Просто назови цену.

Додик покосился на Федота. Тот кивнул.

– Шестьдесят, – мгновенно выдал Додик.

Теперь посмотрели на Катю. Катя молчала. Она помнила только, что Дима сказал: такая машина, новая, стоит не меньше двухсот тысяч. А битая…

– Шестьдесят пять! Но это уже всё, край! Себе в убыток. Перекрашивать – тачка-то приметная, номера перебивать…

– А номера зачем перебивать? – брякнула Катя.

Она подумала, что имеются в виду госномера. Что там перебивать? Одни снял – другие повесил.

– Как это – зачем? – воскликнул Додик. – Тачка паленая! Ты, лялька…

– Базар фильтруй, – негромко и без всякой угрозы сказал Коля Голый.

Но Додик почему-то испугался, даже побледнел. Катя подумала: как он быстро цвета меняет.

– Извините, Екатерина, – пробормотал он. – Но ведь правда тачка паленая. Еще документы на нее покупать.

– Зачем? – спросила Катя. – Есть же документы. Вот! – И протянула Додику пакет с бумагами. Но изучить их Додик не успел – документы тут же отобрал Федот.

– Прибутков – это кто? – спросил он у Кати.

– Подставной, – за Катю ответил хозяин «Шаманамы».

– Ага… А этот, Селгарин, он предьявы не сделает?

Коля усмехнулся:

– Ты телевизор смотришь, Федот?

– Бывает.

– Сегодня смотрел?

– Угу. Занятный был сюжетик. Токо я не понял: нашли этого мишку?

– Это вряд ли. Ты лучше фамилию того, недоеденного, вспомни.

Федот еще раз перечитал доверенность, спросил:

– Точно? За базар отвечаешь?

– Отвечу, – кивнул Коля. – Только я еще ни разу не слыхал, чтобы мослы и субпродукты предъяву делали.

Федот сунул документы в карман, сел в «порше», посидел немного, опустил, поднял верх…

– Беру, – решил он. – Себе беру.

– Рискуешь, – заметил Коля. – Мало ли менты…

– Шерстяные – мои проблемы. Беру. Ваша цена, Катя?

– Сто! – решительно заявила Катя. Она видела, что бандиту машина нравится.

– Евро или бакинских?

– Евро!

Что такое «бакинские», Катя просто не знала.

Федот подумал немного, потом кивнул:

– Беру.

– Иван Витальич! – воскликнул Додик. – Да как же… Да тут одной покраски…

– Глохни, – пресек вопль Федот. – Какая краска? Мне этот цвет нравится. Морду поправишь и всё. Ключи! – повелительно бросил он Кате.

Катя хотела спросить насчет денег, но не спросила. Вспомнила предупреждение Коли – не болтать лишнего. И молча отдала ключи. В тот миг, когда ее пальцы коснулись руки Федота, к Кате вдруг, будто из ниоткуда, пришла четкая мысль: этот человек скоро умрет. Может, даже сегодня. Это было так неожиданно и так ясно, что Катя едва не ляпнула об этом вслух. Но вовремя удержалась. Бандит все равно бы ей не поверил.

Мотор «порше» заурчал, белый красавец легко выкатился на проселок и встал за «мерседесом».

– Слышь, Федот, подгребай ко мне послезавтра в кафе, – сказал Коля.

– А чё будет?

– День рожденья у меня.

– Извини, братан, не могу, – с сожалением сказал бандит. – Дела. – Он поманил Додика, сунул ему ключи от джипа: