Легион против Империи

– А уж как мне будет неприятно! – ухмыльнулся Алексей. – Не боись, Генка! Я ж не один поеду, ребят с собой прихвачу! Нет таких разбойников, что переразбоили бы моих германцев!

– Да я не про разбойников, – нахмурился Черепанов. – Немного яда в бокал с вином. Или дротик в спину из переулка…

– Глупости говоришь! – отмахнулся Коршунов. – Это тебе надо беречься, а я, как ты образно выразился – просто турист. Вернее, не просто, потому что за мной стоишь ты. Если меня убьют, ты ведь этого так не оставишь? Ладно, ладо, шучу! Не бери в голову! Буду пить вино только из общего кувшина, а за спиной у меня всегда будет Красный стоять. За таким телохранителем моя спина – как за осадным щитом. Разве не так?

– Так, – согласился Черепанов. – Гепид хорош. Но у него есть большой недостаток.

– Ну-ка?

– Он большой. И потому – немного тормозной. Свяжут его боем – и ты останешься один. Я бы предпочел кого-нибудь поподвижней. Это в нашем времени задача телохранителя – принять предназначенную хозяину пулю. Здесь он должен срабатывать на опережение. Убивать быстрее, чем убийцы.

– Истинно говоришь, брат мой Геннадий! – с важностью произнес Коршунов. – Я даже знаю, кого предпочел бы в телохранители. Гонорий Плавт Аптус, вот кто мне нужен! Как думаешь, согласится?

Черепанов расхохотался. Хлопнул друга по плечу:

– Ладно, Лёха! Конец поучениям! Пошли вино пить!

Глава третья

Девятьсот девяносто второй год от Основания Рима. Весна. Провинция Сирия. Приморский «курорт» Лаодикия

Путешествовать в Иерусалим Коршунов решил, как сказано выше, морем. Алексей полагал, что попивать вино на палубе намного приятнее, чем задницу о седло оттаптывать. Выбрал он и кораблик: большой купеческий парусник с громким названием «Любимчик Посейдона». По местным меркам, весьма комфортабельное судно. С домиком на палубе и вместительными трюмами. Правда, не слишком быстрое и зависимое от ветров, поскольку гребцов на нем не предусматривалось. Но куда спешить? Это же не регата.

Путешествовать Алексей любил еще в той жизни. Вот только тогда он не мог позволить себе морских круизов, а сейчас – смог.

Плыть Алексей планировал вдоль берега, с заходом в прибрежные города: насладиться достопримечательностями, а заодно пополнить запасы воды и пищи. Воды и пищи требовалось немало, потому что с собой Коршунов взял аж две кентурии из когорты Ахвизы. С самим Ахвизрой во главе. Первый кентурион-пил второй когорты был только рад на время уйти от размеренной жизни легиона.

Воинов Коршунов взял для солидности, а заодно на случай пиратов. Промышляли они в здешних водах довольно активно и сравнительно небольшой военный флот провинции справиться с ними не мог. Черепанов предлагал взять в качестве охраны боевой кораблик-либурну (беспокоился друг), но Алексей отказался. Смысл? Когда с тобой на судне двести варваров… Добро пожаловать на борт, господа пираты!

Вот только маловероятно, что грабители морей станут брать на абордаж его круизный лайнер. Алексей не сомневался, что местные флибустьеры работают в связке с наземными информаторами и вряд ли польстятся на судно, на котором самый ценный груз – остро отточенные спаты.

* * *

В путь они отправились за восемь дней до апрельских календ. По нашему – в конце марта[13 - Если быть точным – 25 марта.]. Хорошее время. Вокруг всё цвело и пахло. И день был веселый. В этот день настоящие римляне, согласно распорядку, пируют и веселятся. Генка тоже закатывал пир для высшего общества. Наместник. Ему положено. Коршунов официальные мероприятия не любил. Соберется местный бомонд. Будут тосты льстивые говорить… Тьфу! Отчасти поэтому день отправления и выбрал. Генка не обидится, а на остальных…

Вчера, кстати, тоже был праздник. Богини Кибелы. Местные ее особо почитали. Храм имелся, естественно. Внутри – роскошная позолоченная колесница, запряженная львами, а в колеснице – сама богиня. Великие все-таки скульпторы в Римской империи. Не какие-то там церетели. В здоровенной короне-башне, грозная до невозможности Кибела впечатляла. Воплощение безумной мощи. Или точнее – мощного безумия. А служили Кибеле просто сумасшедшие. До того башню сносило, что сами яйца себе отрезали. На празднике, правда, до этого не дошло. Ограничилось шествием голых теток и дядек, которые вопили и нахлестывали себя бичами. Орали так, словно им кишки выпускают, все в кровище.

Очень неэстетичное зрелище.

Но коршуновским парням понравилось. Волки, они волки и есть. Нравится им кровь.

Кораблик ожидания не обманул. Места в нем было довольно, в просторные трюмы загрузили пищу, которая – долгого хранения. В жизни всякое бывает. Опять же винище и вода… Словом, цепочка рабов таскала это всё часа полтора.

Наконец отчалили. Спустились по Оронту в Селевкию (часа три), а там вышли в открытое Средиземное море. То есть не совсем открытое, потому что плаванию их предстояло быть сугубо каботажным. Вдоль берегов то есть.

Алексей с Настей расположились на корме, под навесом. Не потому, что было особенно жарко – для приличия. Синие стеклянные бокалы с фалерном, фрукты и фаршированные финики – на закусь. Но занимались делом. Настя старательно учила Коршунова арамейскому и сирийскому – она свободно говорила на обоих диалектах. Алексей не менее старательно учился. У него открылись недюжинные способности к языкам. По-латыни шпарил весьма бойко, с акцентом, правда, но большего от варварского рикса и не требовалось. Греческий освоил месяца за три. Легко, ибо нет лучшего учителя, чем любимая женщина.

Всё-таки какая красавица его Настя! Не зря лучший антиохийский скульптор-грек захотел ваять с нее Диану-Артемиду. Лицо безупречно, глаза сияют, волосы – черной волной. Алексей очень просил ее не строить изысканную прическу, подобающую знатным римлянкам. Настя согласилась и сооружала на своей головке причудливую башню только для официальных мероприятий. Дабы престиж мужа не ронять. А как она двигалась! Музыка, а не движение. Коршунов кое-что понимал в пластике. Для того, чтобы двигаться так, мало многолетнего обучения танцам. Требуется природный талант. Насте достаточно было шевельнуться, повернуть голову… И все окружающие мужчины тут же начинали на нее глазеть. Тончайший эротизм. Во всем. В ножке, едва касающейся палубы носком сандалии, в изгибе бедра, которое складки туники не прячут, а делают еще более притягательным, таким, что хочется сорвать эту чертову ткань, ведь там, под ней, будет настоящее чудо. Легкая античная одежда шла ей невероятно. Она была красавицей даже в грубоватом готском прикиде, но в изысканном наряде эллинов становилась действительно прекрасной. Ах это смуглое (в отличие от благородных римлянок Настя не пряталась от солнца) плечо, с тонкой, гладкой, матово блестящей кожей, с виду такое хрупкое…

Чтобы немедленно не потащить любимую вниз, в каюту, Коршунов перевел взгляд на носовую палубу.

А там его воины занимались не менее интересным делом: втроем пытались завалить Красного. Парни были обученные: Алексей лично готовил инструкторов, которым, по его просьбе, преподал десяток уроков сам наместник Сирии. Генке это было – в удовольствие. Хоть на часок улизнуть от административных обязанностей, которые кушали наместника поедом.

Словом, мальчики были отнюдь не из песочницы. Однако и Красный прошел серьезнейшую подготовку, а силенок у него было – на четверых. Так что молодые готы то и дело полировали спинами палубу. Один, от обиды, даже крикнул насчет тупоголовых гепидов, но наблюдавший за игрой Ахвизра ловко метнул в него только что извлеченным из раковины моллюском. Хорошо попал, прямо в глаз. Зрители, тоже готы, естественно, заржали – и Красный не успел обидеться. Он был единственным гепидом в команде – и при этом личным телохранителем рикса готов Аласейи, так что – никакой межплеменной розни.

По прикидкам Коршунова, им предстояло проплыть миль сто[14 - Римская миля – тысяча двойных шагов. Примерно полтора километра.]. Когда Алексей сопровождал Черепанова в инспекторской поездке по провинции, до Лаодикии они добирались три дня. Без спешки. На корабле Алексей планировал достичь первой точки дня за четыре. Если продержится попутный ветерок. Можно бы и быстрее, но капитан, типичный местный грек, хитроватый, богобоязненный и, как ни странно, большой знаток Платона, наотрез отказался плыть ночью. Что ж, жираф большой, ему видней.

Корушунов не ошибся. В полдень третьего дня они увидели портовые молы приморского города Лаодикии.

* * *

Приняли их с почетом.

Как только выяснилось, что в город пожаловал сам легат Алексий Виктор, личный друг наместника, приветствовать его сбежалось всё местное начальство: оба квинквинала[15 - Квинквинал – один из дуумвиров, кои являются первыми лицами, мэрами, так сказать, римского города. В сравнительно небольших городах (а Лаодикия относится именно к таким) они совмещают и обязанности квесторов – городских казначеев.], три эдила, префект местного гарнизона и еще целая прорва чиновников. Ну и несколько сотен зевак, конечно. Зеваки с восторгом пялились на высоченных варваров в традиционном легионерском прикиде, правда, со спатами вместо гладиев. Но этой детали никто не замечал. Здесь Сирия. В иных легионах половина народа вообще без доспехов щеголяет.

Один из квинквиналов предоставил гостю собственный дом (позже выяснилось, что мэры бросали жребий, и этот выиграл), парней Ахвизры поселили в лучших казармах рядом с городскими банями и гимнасием. Вечером был пир. Официальный, с речами, мимами и танцовщицами. Местные лебезили и прогибались. Коршунову было скучно. Сначала его немного развлекла беседа с местным префектом (как-никак коллега-военный), но когда тот начал жаловаться на отсутствие финансов, Алексей опять заскучал. Чуть оживился, когда, к десерту, появились борцы-панкратиаторы. Здоровенные бугаи с кулачищами, обмотанными ремнями[16 - Герой спутал. В панкратионе рук ничем не обматывают. Это специфика эллинского бокса. Однако римляне часто делали замесы из разных видов состязаний – чтобы поединки были зрелищнее.]. Ремни служили отнюдь не для смягчения ударов (как в боксе), а для конкретного нанесения увечий, потому что украшены железными шипами. Рубились мощно, кровь так и брызгала. Гости были в экстазе, а почтенные дамы аж похрюкивали от вожделения…

Но Алексей заметил, что бойцы друг друга щадят: бьют аккуратно, не увеча, а лишь разрывая кожу. Тем не менее через пару минут лица обоих превратились в кровавые маски, а мощные торсы лоснились алым. Наконец один из них победил. Двинул противника кулаком в живот, тот скрючился и упал. Притворился, хитрюга. Однако никто из пирующих, кроме Коршунова, ничего не заподозрил. Наклюкались все изрядно.

Тут и Коршунов решил поразвлечься. И еще покрасоваться перед Настей. Встал и заявил, что желает сразиться с победителем. Городское начальство всполошилось. Вдруг наместник обидится, если местный «боксер» покалечит гостя? Один из «мэров» тут же кинулся к панкратиатору и зашептал ему на ухо. Наверняка грозил страшными карами, если тот посмеет…

– Пусть он умоется и снимет ремни, – потребовал Коршунов. Шрамы, конечно, украшают мужчину, но не везде.

Панкратиатор вернулся через пару минут. Ремни он снял и смыл большую часть крови. Как и предполагал Коршунов, повреждения оказались пустяковыми. И крови вытекло максимум полстаканчика. То есть противник – в форме. И хрен знает, на что способен, потому что псевдо-поединок, который был продемонстрирован только что, это одно, а настоящий бой – это другое.

– Подойди ко мне, – велел Алексей. – Ты раб?

Боец обиженно мотнул головой.

– Значит, бьешься за деньги?

– Угу.

– Сколько вам заплатили за представление?

– По три денария.

– Отлично! – заявил Коршунов. – Если побьешь меня, получишь десять. Никого не бойся, тебя не накажут, потому что тогда я заберу тебя с собой. Понял меня?

Боец кивнул.

– А десять денариев сразу? – поинтересовался он.

– Немедленно.

– Тогда я тебя точно побью! – Панкратиатор заметно повеселел. Он бы килограммов на десять тяжелее Коршунова, и руки у него были заметно длиннее. Кроме того, боец видел, что перед ним – воин, а воины обычно на кулачках дерутся не очень. У них для решения вопросов оружие имеется.

Разошлись. Алексей еще раз оглядел противника и на секунду усомнился, хорошая ли это была идея? Такой бычара… Но вспомнил, как он побеждал не менее крупных варваров и решил – справится. Бросил взгляд на Настю: та глядела с восхищением. Она-то в его победе не сомневалась. Значит и ему…