Аферисты. BIG-ЛАЖА-TOUR, или Как развести клиента на бабло

– Ларчиков… Передает привет от Фрусмана. Жду. – И старуха аккуратно, как сапер, положила трубку на место.

Через пару минут в холл спустился некий юноша в облегающих джинсах, с огромной, усыпанной стразами пряжкой на ремне. В руках у него была пилочка для ногтей и розовый мобильник.

– Вы? – Он облизал Вадима вдовьими глазами. – Я администратор Ларисы Алексеевны. Идемте, она ждет вас в гримерке.

Виляя бедрами, администратор повел Ларчикова по лабиринтам театра.

Звезда отечественной эстрады Лариса Алексеевна Казанцева лежала на кожаном диване в белом халате и с огуречной маской на лице. Сняв зеленый кружок с левого глаза, сказала:

– Садитесь, юноша. Вон туда, на кресло. Гоша, убери оттудова свои тряпки, черт!

Женоподобный быстро прибрался и выскочил из комнатки.

– Как вас зовут?

– Вадим.

– Очень приятно. – Лариса Алексеевна протянула ручку, похожую на размороженное рыбье филе.

Ларчиков галантно поцеловал ее, ощутив на губах водянистый жир.

– А это крем, крем! – рассмеялась Казанцева. – Детский крем… Жив еще, значит, хмырь еврейский?

– Что, простите?

– Я говорю, стоит у него еще член обрезанный? Сватов ко мне засылает? – И Казанцева снова заливисто расхохоталась.

Ларчиков знал, к кому шел, – Фрусман поведал ему о сутенерском прошлом популярной певицы, но он не думал, что звезда так мало изменилась с тех пор.

– Лева просил вам передать пламенный привет и…

– Двух девочек в «Метрополь»! Ха-ха-ха! Машка поедет с этим черножопым в Сокольники! Ха-ха-ха! А у Нинки сегодня выходной… ха-ха-ха… у нее… ха-ха-ха… у нее… немужская болезнь!..

Казанцева извивалась на диване, будто стриптизерша на шесте, огурцы разлетелись в разные стороны, халатик задрался, обнажив белые целлюлитные бедра и черную полоску трусов. Когда звезда наконец притихла, Ларчиков жестко заметил:

– Лариса Алексеевна, дело у нас к вам очень серьезное. Это такое, я бы сказал, коммерческое предложение.

– У меня есть директор. Он решает все гастрольные вопросы. – Певица поднялась с дивана и в одну секунду стала той неприступной и вальяжной Казанцевой, какой ее привыкла видеть вся страна. – Что, Лева теперь устраивает концерты в Израиле? Я выступала в тель-авивской «Синераме», мне не понравилось. Тесно. Голос звучит как в конюшне. – Лариса Алексеевна закурила. – Впрочем, я вас слушаю. Что за предложение?

Вадим коротко изложил идею возрождения в России «карты паломника», естественно опустив все авантюрно-криминальные подробности и конечную цель проекта. Но Казанцеву было трудно провести.

– Ой, я тебя умиляю, как говорят у них в Хайфе! – загоготала она. – Какая благородная цель! Какое, епт, бескорыстие со стороны Левы Фрусмана! Да что я – Леву не знаю? Да он самую роскошную телку даром не трахнет!

Вошел администратор:

– Лариса Алексеевна, звонит Ростовский и спрашивает, на какое время заказывать столик?

– Через полтора часа буду. Отвали, Гошик! – Казанцева затушила окурок в пепельнице. – Мне, впрочем, насрать, что там Лева удумал. От меня ему чего нужно?

Ларчиков, немного помявшись, озвучил ранее отрепетированное:

– Для осуществления проекта нам нужна, как вы сами понимаете, общественная поддержка. Уже дали согласие многие популярные актеры, певцы, спортсмены, политики…

– Согласие на что? – перебила Казанцева. – Купить вашу «карту паломника»? Или что?

– Кто-то и на карту дал согласие, – не моргнув глазом, соврал Ларчиков. – А кто-то обещал поддержать или уже поддержал нашу идею публично. В интервью об этом сказал, на концерте, в театре перед спектаклем.

– Кто конкретно поддержал? Фамилии назовите.

Вадим наобум назвал несколько известных имен.

– И Зураб? – искренне удивилась Лариса Алексеевна. – А вот я сейчас позвоню ему и поинтересуюсь. – И Казанцева стала набирать номер по мобильнику.

Ларчиков похолодел.

– Постойте, Лариса Алексеевна! Я мог что-то перепутать. У Левы есть точный список.

– Я так и знала, что вы врете, – кивнула с удовлетворением Казанцева. – Уж кого-кого, а Зураба в такие авантюры не впутаешь. Он сам кого хочешь впутает… Ну-с. Все ясно. Выпьете на дорожку? – И звезда трижды хлопнула в ладоши, как шемаханская царица.

Вошедший женоподобный субъект быстро достал из шкафчика бутылку «Абсолюта», тонко нарезанный лимон и три рюмки. Казанцева подняла брови.

– Гошик, я же запретила тебе пить.

– Ой, я забыла! – хихикнул администратор и выскочил вон.

Лариса Алексеевна разлила водку, подняла рюмку:

– За Леву Фрусмана! И за его девочек!

Ларчиков, не скрывая досады, поднял свою.

– Значит, вы отказываетесь с нами сотрудничать? – брякнул он фразу из шпионских фильмов.

Казанцева коротко, но смачно выругалась. Ларчиков понял, что выбрал правильный тон.

– В таком случае Лева просил вам напомнить… – Он стал лихорадочно перемывать в памяти факты из бурной биографии певицы, рассказанные Фрусманом, с тем чтобы ударить поточнее. – Скажем, кому посвящена ваша знаменитая песня «Землячка»… Вы приехали в Москву из Херсона, устроились в Лужниках на рынке. Продавали вьетнамские майки, шорты, шлепанцы. Но через пару недель обнаружилась крупная недостача – у вас всегда было плохо с математикой. И хозяин выгнал вас взашей. Как бы сложилась ваша жизнь, если б не случайно встреченная в привокзальном буфете землячка, которая приютила, обогрела вас и вскоре предложила работу на Тверской? Далее рассказывать, Лариса Алексеевна?

– Валяй, сука! – с каким-то мазохистским наслаждением произнесла Казанцева и залпом опорожнила рюмку.

И Ларчиков с воодушевлением продолжил. Итак, землячка предложила Ларисе работу на Тверской. Недолго думая та согласилась. График был жесткий: три дня на улице, затем день отдыха. В свободное время, когда товарки отсыпались, будущая звезда бренчала на гитаре. Если своей ненавязчивой игрой она кого-нибудь будила, между девчонками завязывались жестокие кровавые драки. От этих драк у ныне всенародно любимой певицы заметный шрам на правом плече.

– Это так? – спросил Ларчиков, прерывая рассказ. – Именно поэтому вы никогда не выходите на сцену в открытых платьях?

Казанцева в ответ молча обнажила плечо: шрам был похож на раздавленную ящерицу.

Через год изнурительной работы она попала на серьезный «геморрой». Прохладным июньским вечером к их точке подъехал белый «мерседес». Из него вышли два прилично одетых молодых человека, один из которых говорил с ярко выраженным прибалтийским акцентом. Этого, с акцентом, Лариса запомнила на всю жизнь.

– Вы поэтому сейчас отказываетесь от любых гастролей в прибалтийских странах? – уточнил Вадим.