СМЕРШ «попаданцев»

Выплываю из облака грез, куда меня занесло воображение. Нет, все почти как в этом мимолетном сне, и сижу я действительно в кабине воздушного парителя. Вот только он сделан по чертежам из архива одного компа, в котором оказалась скопированная подшивка журнала «Моделист-конструктор». В «девичестве» планер назывался БРО-11[10 - Очень популярная конструкция у попаданцев, с легкой руки Андрея Величко и его героя дяди Жоры.], был доступен в постройке силами школьников. Естественно, под присмотром хотя бы одного понимающего взрослого. Здесь ему названия еще не придумали, да и сегодня намечались только подлеты, не выше метров трех – пяти. Без всяких ракетных ускорителей, обычной лебедки и толстых резиновых жгутов хватит, чтобы разогнать машину, а вместе с ней и меня. «Да сбудутся мечты Билли Бонса». Банзай!

Глава 4. Dura lex, sed lex[11 - Закон суров, но это закон (лат.).]

«– Драку заказывали?

– Нет? Неважно, оплачено».

    Из полицейской хроники

Лето 1795 года

Дорога в Париж

Котозавр

«Мои солдаты денег не едят». Фраза приписывается фельдмаршалу Салтыкову, которому пообещали прислать денег для его армии. Как это хорошо вписывается в нашу ситуацию. Деньги у нас есть. Много. Золото и эксклюзивный товар, за который торгаши бросаются чуть не в драку. Но вот купить даже за золото или бартером кавалерийских лошадей в потребном количестве невозможно. Крестьянские доходяги не нужны, упряжных лошадей с горем пополам купили. Хотя это был тот еще квест. Убыль в лошадях велика, во все революционные армии они нужны, а растить долго. Но полсотни верховых – не тот товар, что лежит на складе даже в спокойные времена. Сейчас – тем более. Грозные, пусть и липовые, но все равно грозные, бумаги Военного министерства о содействии (зря я, что ли, потрошил канцелярию губернатора Мартиники?) впечатление на начальника гарнизона произвели – но и только. Ничем не может помочь, в его распоряжении сборная солянка всяких добровольцев, инвалидов, непонятных батальонов, расквартированных по окрестностям города с целью ловли разбойников и сторонников старого режима. Но вся эта гопа снабжается своими силами. Если столица подкинет не только стремительно дешевеющих денег, но и оружия с порохом – хорошо, нет – служат, как могут. Впрочем – это уже мысль: ремонтерские команды шляются по стране постоянно, и наверняка знают все рыбные места. Или узнаем где купить, или тупо перекупим у них конский состав. Идейных борцов пока встречалось не очень много, и даже они хотят кушать. А за бумагу много не купишь.

– Господин полковник, скажите, где расквартированы кавалерийские отряды Республики. Может, хоть братья по оружию помогут нам в час крайней нужды.

Блин, как достал высокий стиль, скоро на совещаниях заговорю блямбом или холерой. После митинга в порту пришлось еще пару раз говорить пафосные агитки. Джейк Салли, толкавший речь перед народом Оматикайя, мной бы гордился. Или обиделся, за плагиат.

«Небесные люди…» – ой, блин!

«Враги народа хотят показать, что они тут хозяева! Но нам есть, чем им ответить!» – дальше шла солянка из Высшего Блага, счастья всего человечества, чудом не скатился в раннего Жириновского «каждой бабе по мужику, каждому мужику по бутылке водки». Ведь верят же!

Короче, едем на промысел. Большая часть отряда оставлена в Гавре, рыскать неподалеку и вживаться в обстановку. А мы со Змеем взяли всех наличных верховых, одну тачанку, чтоб Гарму лапы не бить, и едем в Годервилль. Вроде бы там обитает богатое подразделение. Если да, то попробуем провернуть коррупционную сделку – не пешком же нам в Париже появляться, или как один гасконец – на кобыле неописуемого цвета. Тридцать еще не введенных в пользование километров, это как раз день туда, день там, день обратно.

Свист от флангового дозора раздался почти в полдень. Собственно говоря, дозор уже высматривал место для привала, чтоб в тени и у воды. В ту сторону уходила узенькая грунтовка, практически терявшаяся в придорожных кустах. Но подъехав на место, мы увидели, что здесь отдыхать не стоит. Пустая телега с разбросанным вокруг барахлом, кострище, трупы, мертвый пес… и двое дозорных удерживают невнятно орущего старика с окровавленной головой.

– Убийцы! Негодяи! Зачем вы вернулись, за тряпьем моей старухи!?

Серега сорвал с седла флягу и кинулся к деду. У него же там ром! Ну да, когда во рту оказалось горлышко, старик сделал здоровенный глоток, поперхнулся, и замотал головой.

– Отпустите меня. На покойников выпивку не тратят, кто вы такие?

– Американские добровольцы.

Дед замотал головой еще сильнее, чем от рома, и начал нас разглядывать.

– Дева Мария, какие вы чудные. Правду говорят, в Америке все не как у нас, там хорошо, богатые земли всем, даром. Мы хотели туда уплыть, но не было денег. А теперь и некому…

Он заплакал.

– Старик, что здесь случилось?

– Мы ехали на торги, в Монтевиллья. Они сказали, что ловят разбойников, и заставили нас свернуть с дороги. Тут уже стояли другие, с замотанными мордами. Дилижанс грабили. Вон кучер ихний лежит. Сразу выкинули нас из повозок, выпрягли лошадей из той гнилой телеги, подпрягли к дилижансу, соседа Безье проткнули штыком, а его жену разложили прямо тут. Ну, зачем? Там же у них были и девки городские, и деньги у толстопузых… Моя жена стала их просить нас отпустить, и ее тоже ткнули, чтоб не орала, а меня, видать, прикладом, даже за помеху не посчитали… только на королевской службе моя голова стала крепче, обманулись они, отродья вавилонской блудницы!

– Они что – были в форме? Почему вы подчинились?

– У них были ружья! И да, кавалеристы в форме, только тряпки на мерзких рожах. Таких я в городе видел, да и у нас ездили частенько.

Прелестно, оборотни в погонах. Или дезертиры, или самозванцы. Какая, в общем, разница. Оглядываю бойцов. В принципе, решение принято всеми, молча и единогласно. Мимо такого проходить нельзя.

– Гарм, ты не против пройтись по следу?

Пес пренебрежительно смотрит на меня. Словарный запас у него пока плохой, но сообразительности с избытком даже.

– Старик, иди в ближайшую деревню, сообщи властям. А мы тут посмотрим, что это за команчи на тропе войны, времени прошло немного, а с повозками и дилижансом они далеко не уйдут.

На сухой земле следы печатаются плохо. Но дороги с твердым покрытием пока есть только в городах, чай не Римская империя. В пыли можно прочитать многое. Например, несколько характерных следов.

– За лошадьми не следят, подковы паршивые, у трех вообще поотлетали, копыта не чищены, – сержант Каррисо, из спецов Первого полка, даже не лазил с лупой, рассматривая дорогу. Так, спрыгнул на развилке, поглядел… Вот это профессионализм. Завидно.

– Их два десятка, после телег едут двое, бок о бок, наверняка болтают, вместо того чтоб за спиной смотреть.

Ну да, если их не поймали на горячем, чего опасаться? Они же тут типа правоохранители. Разве что других разбойников. Через пять часов петляния по лесным дорогам Гарм и следопыт слаженно подали сигнал «стой». Спрыгнув с коня, я подкрался к ним как раз вовремя, чтобы увидеть хвост колонны, заезжающей в ворота шато. Усадьбочка небольшая, в левом крыле видны следы пожара. Хозяев, как понимаю, раскулачили, именем Революции.

Военный совет не затянулся. Бандитов не может быть слишком много, и размеры их базы на то намекают, да и прокормить большую толпу гораздо сложнее.

– Спецы, обложите их со стороны леса, и палите во всех, когда начнется. Через вас никто не должен уйти. Коты, первым делом занимаем конюшню и вот эти хозпостройки. Как только зачистим периметр – стоп. Предъявляем ультиматум, грозим карами, запугиваем, тянем время. Они должны дозреть. Спецы, в это время подтягиваетесь к забору и на крыши, всех замеченных с оружием валите по готовности. Сигнал «атака» – значит, мы пошли внутрь, тут уж смотрите, в кого стреляете. Раки, заходим двумя коробочками, по стандартной схеме.

Броню и щиты я брал, в общем-то, просто из командирской зловредности. В течение перехода через океан беготни в боевой экипировке у нас не было. Тревоги не в счет, это суета, а не нагрузки. Хотелось устроить пробежку километров на пять для начала, а тут вот оно как… десять бронежилетов, четыре щита, двадцать гранат простых и пять специальных. Пятнадцать человек личного состава, да мы с Серегой. И Гарм. У всех карабины-самозарядки, по два револьвера, теперь уже с откидными барабанами, перезарядка – секунды. Моя любимая помпа со спецпатронами «мастер-ключ» и…

– Богдан, доставай-ка дружка из мешка.

Пулемета нет. Но есть кое-что не хуже. И ДЕШЕВЛЕ!

Часовой был. Он даже не спал, и к тому же был почти трезв. Но, увы, это его не спасло от пули, бесшумно прилетевшей ниоткуда. Тупоносая пуля осталась в теле, так что проходивший мимо бандит даже не сразу понял, что его товарищ мертв, сантиметровое входное отверстие на красной бархатной жилетке было почти незаметно. Только наклонившись к телу, он заметил пятно крови. Когда понял – было поздно, Убыйвовк одним плавным движением выхватил саблю и восходящим ударом разрубил горло разбойника по самый позвоночник. Однако… В Японии Богдан не бывал. Но это – чистое иайдзюцу![12 - Японское мастерство рубить насмерть, без замаха, при выхватывании меча из ножен.]

Страшнее, чем удар спецназа, может быть только ОМП. Боевые тройки рассыпались по территории, вычищая малейшие попытки сопротивления. Впрочем, те, кто успел бросить оружие, получали ту же пулю в лоб, пощаду могли ожидать только явные некомбатанты. Тут не Россия, дети и женщины не имеют варварской привычки кидаться на врага. Двенадцать человек, тридцать выстрелов в минуту каждый. На местные деньги считать, это огневая производительность как минимум роты. Организованного сопротивления так и не началось. Имевшие оружие в руках легли под перекрестным огнем у повозок. В конюшню и каретный сарай штурмовики вломились разом со всех сторон, но там почти никого не оказалось. Три бандита были застрелены сразу, а Гарм вытолкнул из стойла обгадившегося со страху паренька. После вдохновляющего хлопка по роже тот затараторил с такой скоростью, что приходилось только направлять поток в нужное русло. И потом опять заткнуть, аналогичной плюхой.

Новости были две, и, как водится, плохие. Во-первых, в главном здании еще три десятка бандитов минимум. И они совсем не бандиты, а, как и предполагалось, самые натуральные жандармы, посланные бандитов ловить. А мы, значит, гадкие роялисты и враги Республики. Впрочем, наличие трофейных баб и кладовки с сокровищами у господина лейтенанта парниша сдал с готовностью и радостью. Видать, ему, кроме объедков и затрещин, редко что доставалось, зависть к красивой жизни так и перла из поганца.

А на улице немного стихло. Спецы просигналили о занятии позиций, в доме с матом и топотом заваливали мебелью двери.

– Эй, лейтенант, сдавайся! В Кайенне тоже люди живут! А здесь вы все сдохнете! Мы сейчас вышибем дверь, зайдем, и развесим вас на деревьях, ворон кормить!

– Кто вы такие? Вас жалкая кучка, и где ваши пушки?

– Я ужас, летящий на крыльях ночи!

Бах! Хлопнул карабин, и сверху крикнули: «Минус один!»

– Мерзавцы! Это неблагородно!

– Я не видел белого флага! И вообще, с бандитами не договариваюсь! Ты – дерьмо шакала, который сожрал лжеца, который сожрал шакала! Ваши сестры – шлюхи! Я ваших матерей на нефритовом жезле вертел!

Тут наши стрелять начали гораздо бодрее, мишеней в окнах появилось много.