Черная смерть

– Э-э-э… по нашим предположениям, это члены разведгруппы противника. Специально направлявшиеся в данный район для проведения разведки.

– Вот как? Вы, разумеется, немедленно доложили об этом по команде?

– Да. Я докладывал штандартенфюреру.

– Странно, но я прочитал только показания бедняги Кройцера. Он ничего не пишет о разведгруппе…

– К этому выводу пришел сам штандартенфюрер. Это было во время моего личного доклада ему. Я как раз был в Берлине и…

– Ах, вот как? И штандартенфюрер, разумеется, принял меры?

– Да, он распорядился оцепить лес и организовать прочесывание местности.

– Да? Странно, но, видимо, на местах неправильно истолковали его приказ. Лес оцепили, но вот прочесывание почему-то не произвели. Почему?

– Ну… мы пришли к выводу, что целесообразнее будет загнать разведгруппу прямо на полигон и подставить ее под удар испытуемых. Таким образом мы смогли бы провести испытание на хорошо подготовленном материале.

– Вот даже как? Интересная мысль! Это, разумеется, было согласовано с руководством?

– Да. Я доложил об этом штандартенфюреру.

– Каким образом?

– Дал условный сигнал. В разговоре с ним, ранее, мы обсудили различные варианты развития дела. Тогда же были оговорены различные сигналы о том или ином развитии ситуации.

– Ага. Значит, условный сигнал… В материалах дела есть упоминание о вашем выезде в квадрат двадцать шесть. Зачем?

– Рашке приказал мне найти способ переговорить с руководителем русской разведгруппы.

– Для чего?

– Чтобы по возможности выяснить, с кем мы имеем дело, и предъявить им ультиматум.

– Какой?

– Или они следуют в район полигона, или будут уничтожены.

– И они согласились?

– Да.

– Вы не побоялись встретиться с ними лицом к лицу? В одиночку? Да вам «Железный крест» за храбрость впору давать!

– Вы преувеличиваете мои заслуги, герр советник. Я просто исполнял приказ руководства.

– Все бы его так исполняли… И с кем же мы имели дело?

– Разведгруппа подразделения «А» Первого Главного Управления НКГБ СССР. Руководитель – подполковник Леонов Александр Петрович.

– Очень интересно! Фройляйн, вы все записываете?

Рыжая девица кивнула головой.

– Продолжим. Сколько их было?

– По моим прикидкам – около десяти человек. Но лично я видел только Леонова.

– А все остальные? Где были они?

– Надо полагать, прятались в лесу.

– Да? Наверное, они очень хорошо прятались. Ибо если исходить из анализа переданных вашими поисковыми группами радиограмм, они шли по следам одного человека.

– Э-э-э… ну они могли идти и параллельными маршрутами…

– Которых почему-то не обнаружили.

– …

– Да-да, я понимаю. Опять некомпетентность исполнителей на местах… Странно, ведь подразделение лейтенанта Хофмайера состоит из опытных разведчиков-следопытов. Да, видимо, длительное сидение в тылу расхолаживает настолько, что я и представить не могу даже. Фронт – вот самое действенное средство от лени! Вы не находите?

Горн судорожно кивнул головой.

Вернер встал из кресла и сделал успокаивающий жест вскочившему было гауптштурмфюреру.

– Сидите-сидите! Мне легче на ходу думать. Старческие привычки, вы уж меня извините… Да… О чем это я? А! Как давно, по вашим прикидкам, эти русские были в данном районе?

– Совсем недавно, может быть день или два. Или три.

– И уже успели украсть консервы из спецпайка для испытуемых? Да уже только после этого они могли с чистой совестью уходить обратно и прокалывать дырочки для орденов! Я бы на их месте так и поступил. А вы?

– Э-э-э, но это нереально! На объект невозможно попасть посторонним!

– Угу. То есть либо Хофмайер ошибся, либо вообще подбросил пустые банки от спецпайка – и тогда его надо судить. Либо кто-то еще вынес их за пределы объекта и передал русским. Тогда судить надо уже его…

– Ну… у штандартенфюрера могли быть и свои соображения… В конце концов, препарат подавляет волю и…

– Человеком можно управлять. Вы это имели в виду?

– Да…

– Но, исходя из заявленной вами численности группы противника, на это потребовалось бы значительно большее количество спецпайков. А между тем ревизия установила отсутствие только шести банок. Чем вы это можете объяснить?

– …

– Не можете… И потом, штандартенфюрер что, не доверял вам?

– Почему это?! Доверял.