Оруженосец в серой шинели

– Десять?

– По закону, держать экзамен на мастера можно только после десяти лет работы подмастерьем.

– Лорду тоже?!

– Среди подмастерьев нет лордов – есть только обычные люди.

Вот это да… Замолкаю, ибо даже не могу привести ни одного аргумента в свою защиту.

– Дело в том, Сандр, – присаживается рядом Кот, – что ты – не просто лорд, каких, откровенно говоря, хватает. Ты – сын Серого! Никто – ни один король или герцог – не сможет спокойно спать, зная о том, что где-то рядом, затесавшись в толпу каменщиков, ходит Серый…

– Но я – не он!

– Пока… И то, это еще толком не понятно. Никто не знает, кем ты станешь через год… или два. Тебя, в подобном случае, просто убьют. Будет ли это король или кто-то из врагов твоего отца – неизвестно. Но ждать не станет никто. Как ты думаешь, почему тебя и твою мать охраняем именно мы?

– С вами никто не станет ссориться…

– Правильно, – кивает сержант. – Опять же – пока… пока слишком сильна память о твоем отце и о том, что он сделал для королевства. Пока живы еще военачальники, знавшие его лично. Но никто не вечен…

– И я тоже должен стать воином?

Мать вздыхает и прижимает к груди руки.

– Это – твой долг, Сандр, – серьезно говорит Кот. – Знаю, ты не готов еще к такому повороту судьбы. Не обязательно воином – но лордом ты должен стать!

– Я и так лорд!

– Ты – сын лорда. Стать им сможешь только в четырнадцать лет – таков закон. И поверь мне, сразу же, как ты им станешь – очень скоро тебе бросят вызов. Не обязательно явный. И тогда ты должен будешь на него ответить – сам. Пока, до твоего совершеннолетия, формально вы все находитесь под защитой короля… хотя я не слишком бы на нее полагался. И любой вызов вам – это оскорбление его величества. Поэтому, мы, Коты, можем – и обязаны – на него ответить. Тем более что твой отец был одним из нас. И мы не оставим в беде его жену и сына. Поэтому – учись! Тебе надо многое уметь! Не обязательно «махать мечом». Хотя и это не помешает, между нами-то говоря… А вот говорить с людьми, понимать их… это важнее! И намного! Твой отец – умел! Сможешь ли ты…

– Смогу!

– Ну… – Лексли вопросительно смотрит на мою мать. Та, сжав губы, коротко кивает.

– Тогда, – на мое плечо опускается латная рукавица, – пошли! Не ждал я этого разговора столь рано…

И – началось…

Если б мне кто-то еще недавно сказал, что спать я стану в общей казарме, есть – со всеми латниками вместе из одного котла, я немало подивился бы фантазии собеседника. Но высказывать свое удивление было некому, да и времени на это оставалось совсем ничего. Временами казалось, что – вот, прямо сию секунду, я рухну на мощеный плитами замковый двор и отдам Богу душу. Ноги не держали совершенно, руки отваливались, и в голове стоял неумолчный гул. Только по воскресеньям мне позволялось ночевать в своих покоях, от которых я, откровенно говоря, стал понемногу отвыкать. Тогда и приходила ко мне мать. Подолгу сидела она у моей кровати, дожидаясь пробуждения. Как-то раз, проснувшись раньше обычного (сказались-таки ранние подъемы), я невольно залюбовался ее красивым лицом. Видел я его в профиль и – наверное, поэтому – оно вдруг показалось мне необыкновенно прекрасным – как на тех картинах, что висели у нас в коридорах замка. Осторожно вытащив из-под одеяла руку, я робко дотронулся до ее колена.

– Проснулся?

– Да…

– Тогда – чего лежишь? Вставай, нам сегодня ехать на праздник!

Тоже, между прочим, то еще времяпрепровождение…

Если кто полагает, что сидеть в кресле и взирать на веселящихся, это здорово, то могу его уверить – он ошибается. Прежде всего, это скучно. Они там, а ты – тут. Сиди себе с серьезной миной на лице, изображай собственную важность… Куда как с большим удовольствием я спустился бы к людям – станцевал с ними, даже и просто за столом рядом посидел… А вы и не знали, какие среди простого народа попадаются собеседники? Очень даже серьезные, скажу я вам… да чего далеко ходить, прямо в замковой казарме мне такие люди встретились – чуть не в первый же день!

Вот с кем я бы просто побродил по лесу… а тут – сиди! Играй роль грозного лорда! Это из семилетнего мальчишки-то грозный воитель?

Но – как говорил Лексли, взял груз – тащи! Родился сыном лорда – будь любезен соответствовать! Вот я и впрягся…

И так прошел год.

За ним второй.

Я уже ничему особо не удивлялся, да и ноги-руки как-то понемногу перестали болеть. Голова тоже меня не подводила – всякий гудеж в ней прекратился уже давно.

Вскочить с земли на лошадь, да еще в доспехе (как это делают Коты), пока, честно говоря, не получалось. Но вот выдержать десятиминутный бой с двумя младшими латниками – это уже вполне было по зубам. Ну и что, что по возрасту они лишь немного меня превосходили? Они-то уже считаются почти настоящими солдатами! А я – пока еще нет…

И стрелять (правда, из собственного, специально для меня изготовленного арбалета) тоже получалось очень даже прилично. С пятидесяти шагов я бил все мишени. Со ста – девять из десяти. Дальше… ну, об этом потом…

Рос я быстро – сержант говорил мне, что в отца, наверное, удался. Во всяком разе, своих сверстников обогнал почти что на голову. И пусть в общем строю мое место было в конце шеренги, это еще ничего не значило! Вытянусь еще… и мускулы наращу!

И вот сегодня мы с Лексли сидим у костра и смотрим на руины замка. В вечерней темноте они расплываются и их очертания почти неразличимы. Весь отряд, кроме часовых, уже устроился на отдых, легла в своем шатре и мать со своими монахинями. Они, в подобных выездах, никогда не отходят от нее далее чем на несколько шагов. Удивительно, но даже суровые Коты относятся к ним вполне уважительно.

– Не по себе, Сандр? – спрашивает меня сержант.

– Да, как-то… даже толком и не пойму, неуютно как-то…

– Это «вдовья крепость» на тебя смотрит, – кивает он в сторону развалин. – Многие ощущают ее взгляд.

– И что теперь делать?

– Ничего, просто привыкни к ее взгляду.

– А зачем она это делает?

– Никто этого не знает. Даже наш епископ – и тот только руками развел. Но опасности никакой нет. Особенно – для тебя…

Показалось мне или нет, но последние слова он произнес как-то неуверенно?

– Отец погиб здесь?

Я это знаю, но почему-то еще раз переспрашиваю.

– Да. Я помню его – он стоял вон там, у ворот! – показывает рукой Кот. – А оттуда подходили войска Ордена. Они заняли всю дорогу, а хвост колонны даже не был отсюда виден. У нас у всех просто кулаки чесались – так хотелось броситься на помощь твоему отцу!

– Почему же вы этого не сделали? Или крепость нельзя было отстоять?

– Можно. Мы могли отбить приступ, во всяком случае – первый. Но… таков был приказ лорда.

– Почему?!

– Он обещал Ордену сдать укрепления без боя, если те выполнят его просьбу – разбить горцев. Они это сделали – Сандр сдержал свое слово.

– Но он же мог…