Виктор Маслов

Как вспоминал Юрий Ваньят, «сила РДПК была не в его первой команде, которая по классу уступала, скажем, “Пищевикам”, “Динамо”, а в исключительно дружеской, волевой футбольной артели младших команд, где тон задавали автозаводцы, будущие торпедовцы. Именно они, а особенно вторая и четвертая, часто выигрывали первенство Москвы в своих категориях. А это давало РДПК хорошую сумму очков в коллективном зачете столичного традиционного турнира».

Ошибался Юрий Ваньят только в одном. Основу РДПК никогда (за исключением, пожалуй, последнего года существования клуба) не составляли автозаводцы. Большинство футболистов РДПК были выходами с завода «Динамо» – главного инициатора создания «Пролетарской кузницы». В своей беседе с Константином Есениным Виктор Александрович Маслов четко указывал на это. Сам Маслов по путевке биржи труда пришел работать на АМО 4 февраля 1930 года и сначала играл за РДПК, а «футбольные университеты» проходил в «Горняках». Присутствие автозаводцев в РДПК стало увеличиваться только с началом реконструкции предприятия.

С 1925 года футболисты РДПК стали выступать в первенстве Москвы, где играли шесть лет, из них четыре в первой группе (1925, 1926, 1929, 1930). Первая клубная команда РДПК в чемпионатах Москвы особых успехов действительно не добивалась (1926 год – последнее, 7-е место; 1929-й–5-е место, 1930-весна – 2-е место, 1930-осень – 5-е место), уступая в большинстве матчей спортсменам более опытных клубов – «Пищевикам», «Динамо», ОППВ, «Трехгорке». Но в 1927 году «Кузница» в клубном зачете первенства Москвы по футболу победила в переходном матче сильный рабочий клуб имени Астахова и вошла в группу сильнейших, где неоднократно занимала призовые места. Участвовала она в первой Спартакиаде страны (1928 год). Здесь футболист и легкоатлет Вячеслав Орлов разделил 3–4 места в прыжках в высоту со скандинавскими спортсменами, гостями Спартакиады.

Со временем в «Пролетарской кузнице» всё большую активность начинают проявлять сотрудники АМО, в том числе энтузиасты развития рабочего спорта И. Зайцевский и С. Троицкий, а также ветераны российского спорта П. Ноготков и А. Решетов. 23 сентября 1929 года вышло постановление ЦК ВКП(б) о перестройке физкультурного движения в стране. Этим документом предусматривалось создание Всесоюзного Совета по физической культуре, в руки которого переходили руководство физическим воспитанием трудящихся и создание добровольных спортивных обществ (ДСО), призванных объединить в своих рядах спортсменов и физкультурников по профессиональному признаку, организовать работу по развитию физкультуры и спорта в различных отраслях промышленности, сельском хозяйстве, армии.

В рамках ДСО организовывались и футбольные клубы. В соответствии с решением I Всесоюзной конференции профсоюзов по физической культуре и спорту, состоявшейся 10–17 ноября 1930 года, о построении физкультурных организаций по производственному принципу, «Пролетарская кузница» прекратила свою деятельность. Свои собственные коллективы физической культуры создали на АМО, «Динамо», велозаводе и других предприятиях района. Именно этот год и признан был годом зарождения «Торпедо». В 1931 году на автозаводе было уже 30 цеховых команд.

Деятельное участие в создании новой команды приняли Сергей Троицкий, долгие годы выступавший в «Унионе», «Яхт-клубе Райкомвода» и «Трехгорке» (за РДПК он играл в хоккей), футболисты РДПК Василий Канаев, Борис Сигачев, Анатолий Емельянов и Виктор Маслов.

В начале 1930-х годов футбольная команда автозавода (чаще всего она играла в форме фиолетовых цветов, за что игроки получили в народе прозвище «фиолетовые») являлась одной из сильнейших среди коллективов промышленных предприятий страны. С 1931-го до конца 1932 года она выступала под названием «АМО», а с 1933-го по апрель 1936-го – команда «Завода имени Сталина», сокращенно «ЗИС». В 1931 году, впервые выступая на первом Всесоюзном смотре-конкурсе коллективов физической культуры, коллектив занял 2-е призовое место.

В год своего дебюта, в 1931 году, команда АМО сумела занять 5-е место в осеннем первенстве Москвы. Игроками команды в те годы были: Виктор Павлов, Георгий Курский, Василий Канаев, Анатолий Емельянов, Борис Сигачев, Виктор Маслов, братья Путистины, Алексей Шапошников, Сергей Поляков, Вячеслав Орлов, Иван Филиппов, Дмитрий и Александр Липгардт…

Позже пришли несколько новых игроков, ставших впоследствии известными, в частности, защитник Михаил Рущинский, полузащитники сборной Москвы Виктор Дубинин и Михаил Сушков, воспитанник «Горняков», успевший поиграть в «Трехгорке», а также Константин Щегодский, ставший позднее игроком киевского «Динамо» и снискавший славу одного из лучших центральных нападающих страны («Спартак» включил его в свой состав в памятном матче с басками в 1937 году).

Руководить командой стал Сергей Троицкий. Маслов, окончивший специальные курсы инструкторов, выполнял функции играющего тренера. Год спустя в команде появился настоящий тренер – Сергей Васильевич Бухтеев, самый, пожалуй, недооцененный в отечественном футболе специалист.

«На следующий год после приезда басков на старте нового сезона вдруг вспыхнула звезда новичка первенства – московского “Торпедо”, – писал в своей книге «Вечная тайна футбола» Михаил Иосифович Якушин. – Индивидуально игроки этой команды были менее сильными, чем футболисты ведущих наших клубов, но один за другим ими оказались поверженными “Спартак”, киевское “Динамо”, “Металлург”… Секрет успеха автозаводцев был прост. Пока другие команды раскачивались, они решительно перестроили свою игру по системе “дубль-вэ”.

Руководил в ту пору “Торпедо” Сергей Васильевич Бухтеев – образованнейший и культурнейший, скажу вам, человек. Он сам был хорошим футболистом, играл еще до революции за знаменитый клуб “Новогиреево”, а потом – за сборные Москвы и РСФСР. Им написан один из первых у нас специальных учебников “Основы футбольной техники” (служил многим поколениям футболистов и тренеров. – А. Г.). Бухтеев свободно владел английским языком и внимательно следил за зарубежной спортивной литературой. Сначала теоретически, а затем и практически – на матчах с участием сборной Басконии – он убедился в достоинствах системы “дубль-вэ” и начал осваивать ее в своей команде».

Бухтеев считается одним из пионеров московского футбола. Придя в команду, он стал прививать игрокам культуру общую и футбольную. По-новому организовал тренировки, планировал их, стал практиковать то, что ни один из его коллег до этого не практиковал, – двухразовые занятия.

Во-первых, Бухтеев очень точно выделил игроков основного состава, и состав этот практически не менялся три года. Во-вторых, новый тренер уже тогда – в начале 30-х годов – считал, что пять нападающих, играющих в линию, не самый удачный вариант для развития командных атак, во всяком случае не единственный. «Это, – говорил журналист Валерий Березовский, – была смелая по тем временам мысль, многие ее не приняли, а кое-кто даже встретил в штыки. Бухтеев, не проработав и сезона, ушел из клуба, но успел привести команду ЗИС к победе во всесоюзном турнире лучших профсоюзных команд».

В 1938 году после приезда сборной Басконии (она проводила товарищеские матчи в СССР в 1937 году) почти все советские команды стали отходить от прежней тактической формулы «пять в линию» и разрабатывать увиденную у басков систему «дубль-вэ». Бухтеев, естственно, был в первых рядах новаторов: экспериментировать с этой системой он начал еще до приезда басков. Сергей Васильевич следил по мере возможности за футбольной литературой, и статьи о футбольной тактике привлекли его внимание. Изучая попадавшие ему в руки материалы, Бухтеев пришел к выводу: необходимо не только иное ведение игры, но и иного рода исполнители. Под свои задумки он стал подбирать футболистов. Так в «Торпедо» появился необходимый при новой системе таранный центральный нападающий Синяков, которого Бухтеев приглядел в совершенно рядовой команде «Старт». Уже в 38-м Синяков стал лучшим бомбардиром команды в сезоне – 15 мячей в 25 матчах. Демобилизовавшихся из армии Кочеткова и Петрова Бухтеев расставил на поле в полном соответствии со своими задумками: нападающий Кочетков получил роль оттянутого назад полузащитника, то есть стал прообразом стоппера, а Петров вместе с Рязанцевым выполняли функции оттянутых назад, поближе к полузащите (в которой справа действовал Виктор Маслов, капитан команды) нападающих. Схема, применявшаяся Бухтеевым в 1938 году, походила не только на «дубль-вэ», но, временами, и на 4–3–3.

Виктор Александрович Маслов, всегда учившийся у людей, с которыми работал, первым своим учителем в тренерском деле называл Сергея Бухтеева. (Как, к слову, и знаменитый хоккейный специалист Анатолий Владимирович Тарасов.) «Бухтеев, – рассказывал Василий Поляков, – посвящал нас в тонкости игры, по-новому планировал и организовывал тренировки, впервые организовал двухразовые занятия. Все это тогда было в новинку. Но главное – Сергей Васильевич постоянно “зажигал” нас. “Игра умирает, – часто говаривал он, – когда на нее начинают смотреть как на ремесло. Футбол – это искусство, и, как всякое искусство, он требует вечного горения, свободного полета мысли и дерзновенной мечты. Только там, где соблюдаются эти законы, футбол остается футболом”».

По словам торпедовского летописца Ивана Тимошкина, Бухтеев первым из советских специалистов заговорил о футболе как о науке, возведя тренировочный процесс, а с ним и саму игру в ранг искусства. Так, в 1938 году в Тбилиси прошел первый всесоюзный сбор тренеров. Бухтеев был одним из тех, кто читал там лекции, а среди его слушателей оказался Борис Аркадьев, ставший впоследствии выдающимся советским тренером. Бухтеев считался – и по праву – тренером-новатором. Он придавал огромное значение восстановительным мероприятиям, снятию с игроков психологических «вериг», излишнего эмоционального напряжения.

По словам Валентина Александровича Николаева, известного отечественного тренера, игравшего в армейской команде у Бухтеева, «своими новациями в организации учебно-тренировочного процесса Сергей Васильевич значительно обогнал время, в теоретическом и практическом отношении шагнул далеко вперед… Тренер ЦДКА применял в тренировочном и восстановительном процессах все то, что сейчас выдается, порой, за новшества».

Однако Бухтееву удалось проработать только три с небольшим года. Его тренерская карьера была оборвана в 1941 году. Предлог, если он в те годы вообще был важен, оказался достоин его авторов. За грубость нескольких футболистов во встрече ЦДКА и ленинградского «Динамо» (Бухтеев тогда руководил армейцами) решили наказать тренера – как ответственного за воспитательную работу – и отстранили его от должности. Через два года после окончания войны Бухтеев был арестован и исчез бесследно в лагерях.

Что выдвинуло Бухтеева в ряды ведущих специалистов того времени? Прежде всего творческая перестройка существовавшей тогда системы игры «дубль-вэ». В отличие от оригинала, где пятерка нападающих действовала в линию, он придал ей изогнутую форму, подобную росчерку пера: трое футболистов были выдвинуты вперед (два фланговых нападающих и один центрфорвард), а двое других, оттянутые назад, стали полусредними. Такая, казалось бы, незначительная перестановка стала настолько неожиданной для соперников, что в первых семи матчах чемпионата-38 «Торпедо» забило 22 мяча, 18 из которых пришлись на долю дуэта нападающих – Синякова и Петрова.

«“Торпедо”, – характеризовал действия автозаводской команды Михаил Ромм, – играет по системе смягченного “дубль-вэ”, с оттянутыми назад полусредними и со старым расположением защиты – средний полузащитник не оттягивается назад. “Торпедо” строит свою игру на длинном продольном пасе, и это придает его нападению стремительность и быстроту. Команда играет в очень быстром темпе, но этот темп достигается не утомительной беготней, а быстрым передвижением мяча. Команда редко передает мяч на авось, почти каждый пас имеет точный адрес… И, самое главное, команда играет не трафаретно, нападение и полузащита творчески разрешают конкретные задачи, и поэтому в игре команды есть то свойство, которого не хватает нашему футболу, – неожиданность…

Нет сомнения, что среди многих условий, обеспечивших рост “Торпедо”, не последнюю роль играет работа тренера. Умелое руководство тренера помогает выработке четкой тактической системы, нахождению определенного стиля. Всесоюзному комитету и футбольной секции следовало бы изучить опыт наших наиболее успешно работающих футбольных тренеров».

Основной состав, сформированный Бухтеевым, выглядел таким образом: вратарь Виноградов, полевые игроки Поляков, Епишин, Маслов, Сигачев (или Жуков), Виктор Павлов (или Ершов), Орлов, В. Семенов, Курапов, Е. Семенов, Емельянов (или Иванов).

Если вернуться к АМО, то надо сказать, что в 1932 году эта команда не попала в число участников решающих матчей на первенство Москвы, зато победила в розыгрыше Кубка ВЦСПС, очень престижном соревновании в стране, когда еще не проводились чемпионаты СССР для клубных команд и не разыгрывался Кубок СССР.

Финальная игра состоялась на ленинградском стадионе «Красный путиловец». Соперник – местная команда «Красная заря», в составе которой оказалось немало игроков сборной РСФСР. Поначалу москвичи проигрывали – 0:3, но нашли силы переломить ход поединка и победили – 5:3. Вот кто в тот день играл за автозаводцев: Егор Курский, Василий Епишин (капитан команды), Михаил Ананьев, Николай Жучкин, Григорий Помогаев, Николай Курапов, Ефим Семенов, Анатолий Емельянов, Иван Филиппов, Виктор Маслов, Валентин Иванов. Тренер – Сергей Троицкий. После того, как был репрессирован тренер С. Троицкий, командой стал руководить В. Маслов, исполнявший роль играющего тренера, ну а затем пришел С. Бухтеев.

Маслов вспоминал о капитане первого победного состава автозаводской команды Епишине: «Вася был очень интересным игроком: складный, техничный, хорошо держал мяч. Он был организатором, добрым товарищем, но с упрямым характером. Закончил игру лишь потому, что не захотел перестраиваться на дубль-вэ. Нам пришлось на его место переводить правого крайнего Славу Орлова».

Популярность футбола на автозаводе была необычайной: в чемпионате предприятия участвовали в общей сложности около пятидесяти команд. В первенстве столицы завод выставлял по четыре-пять команд («При необходимости, – говорил Василий Поляков, – выставили бы и десять»). Иван Алексеевич Лихачев, легендарный директор предприятия, в том же 31-м году сумел добиться передачи заводу стадиона, находившегося на Крымском валу, напротив главного входа в ЦПКиО имени Горького (в новейшие времена на этом месте расположился выставочный зал Союза художников России).

Директором этого заводского стадиона долгое время работал знаменитый конькобежец Яков Мельников, обладатель значка «Заслуженный мастер спорта» под номером один. Говорят, именно Мельников первым произнес название – «Торпедо».

Между тем один из первых капитанов автозаводской команды Василий Васильевич Поляков вспоминал: «В 1936 году она была включена в розыгрыш первенства СССР среди клубов по группе “Б”. Именно в те дни и родилось имя “Торпедо”. На заводе был проведен конкурс на лучшее название. Победило коллективное творчество. Почему именно “Торпедо”? Слово это – английского происхождения и имеет несколько значений. Одно из них – “разбивать, разрушать”. И в самом деле: неутомимая жажда атаки, постоянная приверженность ей, бескомпромис-сность, агрессивность и смелость при любой турнирной обстановке – эти качества надолго стали отличительными чертами команды, представляющей столичный авто-завод».

Иван Тимошкин говорит, что «история умалчивает, кто именно первым произнес слово “Торпедо”, но оно понравилось всем. Деталь с таким названием имелась и в автомобиле, и в велосипеде. Кроме того, так называлась очень популярная в то время гоночная машина, которую до революции и сразу после нее выпускал концерн “Рено”».

«Следующей в очереди, – рассказывает Тимошкин, – стояла задача создания эмблемы клуба. Один из ее авторов Вячеслав Орлов вспоминал впоследствии: “Сели мы с ребятами и стали думать, что на ней изобразить. Тогда к этим вещам подходили серьезно. И вот взяли мы шестеренку, напоминающую ту, что у велосипеда на заднем колесе, гоночную машинку, букву ‘Т’ и все это соединили. Причем сделали два варианта компоновки. На первом буква ‘Т’ утоплена, а сверху помещены шестеренка и машинка. А на втором ‘Т’ было вынесено вперед. Так в разные годы по-разному эмблему и варьировали”».

Надо сказать, команды «Торпедо» выступали во многих видах спорта – в волейболе, баскетболе, хоккее с мячом… Так, например, ватерполисты «Торпедо» после войны три раза становились чемпионами СССР (столько же, сколько и футбольная команда), а женщины были чемпионами Москвы в хоккее с мячом. Торпедовский боксер Игорь Высоцкий – единственный из советских тяжеловесов, сумевший одолеть знаменитого и, казалось, непобедимого кубинца Теофило Стивенсона.

Интересна история с клубным флагом. Стали думать, что вынести на флаг. Цвета предлагались разные – в основном красно-синие. Черно-белого варианта не было, да и не дали бы тогда этого сделать. Как всегда при подобных затруднениях, помог случай. В 1938-м, в год своего дебюта в высшей лиге отечественного футбола, торпедовцы очень хорошо провели первые матчи, сенсационно обыграв московский «Спартак» и киевское «Динамо». А тут подоспела Рабочая спартакиада во Франции. Кого послать? «Динамо» и ЦДКА – нельзя, «Спартак» был в прошлом году в Антверпене. И выбор пал на «Торпедо» – команду самого что ни на есть рабочего коллектива. Советские футболисты выиграли Спартакиаду и получили неплохие премиальные. Как потом вспоминал один из участников той поездки, на вопрос «На что потратить деньги?» кто-то из ребят предложил: «Давайте купим форму». Так и решили. Пошли в магазин – и увидели шикарные по тем временам футболки. Они были хлопчатобумажными, но очень яркими: на белом фоне – две наклонные полосы зеленого цвета, причем одна темнее другой. Форма стоила очень дорого, и некоторые засомневались: мол, не останется денег для личных покупок. Но комсомол, как всегда, сказал «надо» – и купили. А когда вернулись в Москву, решили дизайн этой формы вынести на флаг. Впоследствии тот флаг стал общим для всего Добровольного спортивного общества (ДСО) «Торпедо», которое, между прочим, было одним из самых больших в стране – под этим флагом в соревнованиях по разным видам спорта участвовали жители более двухсот городов.

«Лихачев, – рассказывал Поляков на страницах майского 1978 года номера журнала «Спортивная жизнь России», – с первых дней пребывания на посту директора задался целью создать на автогиганте благоприятный климат, сделать так, чтобы тысячи занятых здесь рабочих и служащих всем сердцем полюбили автозавод, видели в нем родной дом, где созданы все условия для работы и отдыха. Коммунист, творец, умевший смотреть далеко вперед, Лихачев уже тогда отчетливо видел неразрывность связи таких социальных явлений, как труд и досуг. И с помощью партийной, профсоюзной и комсомольской организаций проводил мероприятия по коренному переустройству производства и быта коллектива завода. Это был единый процесс созидания: росли заводские корпуса, а рядом с ними росли прекрасные по тем временам жилые дома, был построен Дворец культуры. В этой программе нашли себе достойное место физическая культура и спорт. В ту пору лучшими в столице были автозаводские конькобежцы, пловцы, прекрасно выступали боксеры и легкоатлеты. Но, конечно, особое место принадлежало футболу».

«Нашу команду воспитал рабочий коллектив. Жили вместе, работали вместе, сообща делали одно дело, вместе тренировались и играли. Вот почему наша команда не была однодневной, в ней заложена необычайная жизнеспособная сила. Да, мы уступали в классе динамовцам, спартаковцам и армейцам, но мы знали, что рано или поздно придет и наш час». Эти замечательные слова о футбольном клубе «Торпедо» приводит в трехтомнике истории ЗИЛа («Завод и люди. 1916–2016») один из летописцев торпедовского клуба Сергей Колпакчи, работавший заместителем главного редактора газеты «Московский автозаводец». Слова эти, как нельзя лучше характеризующие ауру славного спортивного коллектива автозаводцев, также принадлежат Полякову, известному зиловцу, в прошлом начальнику термического цеха, во время войны бывшему заместителем директора автозавода и особо уполномоченному по организации автомобильных заводов, человеку, более тридцати лет возглавлявшему Московский карбюраторный завод. А главное – футболисту заводской команды, умудрявшемуся не только играть в футбол, но и быть настоящим производственником. «В том славном клубе, в третьей команде “Пролетарской кузницы”, – вспоминал Поляков, – и началась моя спортивная биография. Я был защитником, а в линии полузащиты на моем краю отлично действовал молодой и энергичный Витя Маслов – тот самый, которому впоследствии довелось прославиться в качестве видного футбольного педагога».

Многие футболисты были заметными людьми и в производственном процессе. Виктор Маслов, о котором и пойдет у нас речь, работал, например, механиком ОТК, заместителем начальника ОТК по кадрам, освобожденным инструктором физкультуры, начальником железнодорожного цеха.

Глава 2

Правый полузащитник

Свидетельств о Маслове-игроке также сохранилось не очень много. В глазах, например, Льва Филатова, будущего известного журналиста, а тогда студента-первокурсника, гуманитария, «маменькиного сынка, в футбол не игравшего» (так Филатов характеризовал себя сам), Маслов был здоровенным мужиком. «Это позже, – рассказывал Филатов, – для меня все мастера стали молодыми людьми, юношами, а тогда Маслов был старше на десять лет, дяденька с тяжелыми плечами, толстоногий, начавший со лба лысеть. Красот и трюков ждать от него не приходилось, Состояли в “Торпедо” другие, хорошо смотревшиеся, – завзятые бомбардиры П. Петров и А. Синяков, ловкий краёк Р. Каричев, искусник и фантазер хавбек К. Рязанцев, страха не ведающий центр защиты И. Кочетков. Тем не менее Маслов был заметен. Хотя мы и знаем прекрасно, что футбольное товарищество нерушимо, что каждый на поле обязан свято блюсти законы этого товарищества, всё же при долгом наблюдении привыкаешь выделять в памяти тех, кому нужно больше, чем остальным. Маслов и был таким. Не просто артельным, компанейским мужиком, а атаманом, страдальцем за общее дело. Нет, не возьмусь сочинять ему характеристику как хавбеку в системе “дубль-вэ”, в ту пору я был чужд атлетической геометрии. Но готов поручиться, что из хавбека Маслова выпирала личность, ценная для “Торпедо” и привлекательная для трибун, обитал и не сдавался в нем дух игры. Можно было быть уверенным – в лепешку расшибется, а сделает все, что от него зависит. Прерывисто, на бегу, густо басил: “Пошли, братцы, не останавливаться, дожмем, кинь влево, я – здесь!” В капитанах он ходил, а тогда, заметим, капитаны были повлиятельнее, чем нынче, не забывалось еще время, когда они, до появления тренеров, заправляли в командах всеми делами».

Первый раз Филатов увидел Маслова в 1938 году, когда торпедовцы дебютировали в группе «А», предстали в ней десятой (!) московской командой (вслед за «Спартаком», «Динамо», ЦДКА, «Металлургом», «Локомотивом», «Буревестником», «Крыльями Советов», «Пищевиком» и «Сталинцем» – открытый чемпионат столицы, можно сказать), уже в третьем туре сенсационно обыграли будущих чемпионов – спартаковцев (3:2) и заняли девятое место среди двадцати шести участников турнира. Получалось у автозаводцев, по свидетельству Филатова, «солидно», и на этом – «солидном» – фоне выделялся правый полузащитник Маслов.

Тренер Михаил Якушин, видевший Маслова на поле, говорил, что торпедовский полузащитник «был игроком техничным, с неплохим ударом». Правый хавбек «Торпедо» обладал недюжинной физической силой, по степени выносливости ему в команде не было равных, его отличал широкий диапазон действий, он всегда вовремя помогал своей обороне и умело организовывал атаки. Запомнились очевидцам точные длинные, обостряющие игру передачи Маслова. Абы зря капитаном команды в те годы никого не назначали: Маслов же капитанствовал в «Торпедо» с 1936 по 1939 год и считался одно время играющим тренером.

«Играл Виктор Александрович в команде “Торпедо”, – писал Николай Петрович Старостин в книге «Звезды большого футбола». – Занимал место правого полузащитника. Широкоплечий, выше среднего роста, хорошо владел мячом. Являлся диспетчером, вспыльчивым, но корректным. Глаза, бывало, горят, жестикуляция страстная, а ноги вежливые. Он не может любить грубиянов, но научился их терпеть. Для пользы дела излишнюю резкость прощать».

По итогам чемпионата СССР 1938 года впервые был составлен список лучших футболистов страны. Тогда в него входили 55 игроков – по 5 на каждое место (потом список был сокращен до 33-х). Кочетков в этом списке стал третьим среди центральных полузащитников, Рязанцев – четвертым на месте правого полусреднего, а Маслов – пятым среди правых полузащитников.

Батуми, 18 апреля 1938 года. «Здесь с 26 марта в аллеях лучшего в стране приморского бульвара бегают кроссы, тренируются с мячом, занимаются гимнастикой 22 футболиста московской команды “Торпедо”. Помимо спортивной тренировки футболисты ежедневно занимаются политучебой. “Торпедо” тренирует С. В. Бухтеев. Несмотря на дождливую весну, мешавшую тренировке, футболисты окрепли, вошли в форму». Именно в таких выражениях единственная тогда в стране спортивная газета «Красный Спорт» сообщила своим читателям о том, что дебютант класса «А» начал готовиться к первому в своей истории сезону. Кроссы, тренировки с мячом и занятия гимнастикой чередовались с товарищескими матчами. В Батуми «Торпедо» провело три контрольных игры с местными командами: «Спартаком» (4:1) и «Динамо» (0:0, 3:4). Перебравшись в Тбилиси, команда выиграла у местного «Локомотива» и дубля тбилисского «Динамо» с одинаковым счетом 3:0. После возвращения в Москву, в первых числах мая, «Торпедо» провело две контрольных игры с московскими командами – «Красная Роза» (4:0) и «Крылья Советов» (0:1).

Дебютанту класса «А» – московским автозаводцам – выпала честь открывать первенство СССР по футболу 1938 года. 10 мая на переполненном московском стадионе автозавода им И. В. Сталина торпедовцы матчем против харьковского «Спартака» начали писать черно-белую историю. Место в воротах занял Владимир Виноградов – и уже на первой минуте спас команду от неминуемого гола.

Однако в оставшиеся минуты первой половины игры торпедовцы были полными хозяевами на поле. На 18-й минуте комбинация Кочетков–Синяков–Свиридов завершилась голом в ворота «Спартака». А за шесть минут до перерыва Синяков удвоил счет. Казалось, ничто не могло помешать торпедовцам начать свое выступление в союзных первенствах с победы. Но…

Второй тайм начался с бурных атак харьковчан, и уже на второй минуте счет стал 2:1. Вскоре судья назначил пенальти в ворота «Спартака». Однако Епишин не попадал в створ ворот. А спустя несколько минут «Спартак» сравнял счет и, поймав кураж, создал еще несколько опасных моментов. Итог – 2:2. Дебют автозаводской команды состоялся.

В третьем туре автозаводцев ждал первый серьезный экзамен в чемпионате. В Москве на стадионе «Сталинец» в присутствие 20 000 зрителей «Торпедо» предстоял матч с одной из сильнейших команд Союза – московским «Спартаком».

Удачная система атаки, поддерживаемая полузащитой, и надежность в воротах Виноградова, открытая игра автозаводцев с применением темповых атак и частым «обстрелом» ворот – всё это позволило одержать первую в истории победу над черно-красными (именно в такой форме играл «Спартак» в 38-м).

Весь первый тайм «Торпедо» владело неоспоримым преимуществом. На 19-й минуте пушечный удар Петрова достиг цели. Спустя несколько минут центр нападения «Торпедо» Синяков воспользовался ошибкой спартаковского защитника, «любезно» выкатившего мяч прямо под удар – 2:0. На 12-й минуте второго тайма торпедовец Емельянов «обокрал» спартаковского защитника и отдал в центр. Петров оформил первый в истории черно-белый «дубль» и с тремя мячами после трех туров стал лучшим бомбардиром «Торпедо». После этого торпедовцы полностью отдали инициативу и остаток матча провели на своей половине поля. Результатом этого были два пропущенных мяча с интервалом в 30 секунд на 29-й и 30-й минутах второго тайма. А также заключительная пятнадцатиминутка, которая сократила количество нервных клеток у всё увеличивающейся аудитории поклонников черно-белых. Однако добиться большего «Спартак» не смог. 3:2. После этой победы заговорили о появлении новой самобытной команды, которой по силам решать серьезные задачи. К команде стали проявлять повышенный интерес. Наиболее внимательные эксперты подметили, что «Торпедо» является единственной в Союзе командой, которая играет с глубоко выдвинутым вперед центрфорвардом (Синяков).