К-9: Право на счастье

Хаук вздохнул и уставился в чистый светлый потолок. Этот холл, казалось, состоял из одних только окон, и свет лился внутрь без всяких препятствий. Дышалось тут тоже легко. И было прохладней. Хотя Хаук подозревал, что ощущение приятного холодка по коже сейчас будет преследовать и на солнцепеке за куполом. Потому что полыхающий изнутри жар можно сравнить только с раскаленной добела печью.

Жажда, конечно, никуда не делась, стала только сильнее. Упорядоченные контуры потолка размылись, поплыли, заставляя длинные плоские лампы скручиваться непонятными кренделями. Сознание плыло вместе с ними, мысли путались, и Хаук закрыл глаза. Может, в темноте голова кружиться не будет? Но вместо того, чтобы принести облегчение, мрак схлопнулся ужасающей воронкой, потянул за собой в бездну.

От приятной прохлады на лбу стало чуть легче. Хаук заставил себя разлепить веки, но потолок по-прежнему куда-то плыл, мерно покачиваясь в такт чужих шагов. На мгновение стало страшно, но рядом шел Джей. Его голос звучал негромко и как всегда уверенно. Пожалуй, учитель сегодня непривычно разговорчив.

С каждым сказанным словом Хауку становилось легче, спокойней: пусть он не успевал осознать и половины, зато уже не думал, зачем и куда его несут, почему на носилках, что будет дальше. Доверился непонятному потоку. Внутри воцарились непоколебимая уверенность и покой.

Джей сказал, что у Хаука есть место в этом мире.

Взял за шкирку и ткнул в это носом.

Больше не было причин сомневаться, не было причин не верить. Джей дал ясно понять: он не исчезнет. И Хауку больше не надо тыкаться из угла в угол в поисках единственного своего.

Потолок, наконец, остановился. Зашуршала дверь, свет приглушили и теперь он не бил по глазам. Даже наоборот – усыплял мягкостью и уютом. Натянутая ткань носилок сменилась жесткостью койки. Вену уколол шприц. Лицо мягко облепил силикон маски, и дышать сразу стало легче. Воздух пах резиной или каким-то пластиком, но будто сам тек в легкие. Терзающий каждую клеточку жар отступил. Хаук почувствовал мягкую прохладу и задышал охотнее, глубже.

– Считайте до десяти, – прозвучал где-то далеко-далеко незнакомый голос, и Хаук послушно принялся считать, с трудом ловя в мыслях следующую цифру.

– Сколько он тут будет? – спросил Джей. Но даже его слова едва пробивались сквозь подступающий сон.

– Часов десять, не меньше.

Хаук успел удивиться: о чем вообще говорит учитель с незнакомым врачом? Попытался снова открыть глаза, спросить, узнать, наконец, что же с ним происходит, но с губ слетело только слабое:

– Джей…

– Все в порядке, – простое прикосновение отозвалось в душе теплом, и Хаук перестал сопротивляться тяжелому, надвигающемуся подобно горе, сну. – Завтра будешь уже на ногах.

***

Джей вздохнул и убрал руку, позволяя медикам заняться своим делом. Один заканчивал крепить на Хауке специальную маску, защищавшую глаза и уши. Еще двое готовили капсулу из прочного зеленоватого стекла. От пола до потолка, она занимала добрую треть палаты. Но это никому не мешало. Вот аппаратура пиликнула о готовности, и в капсулу потек прозрачный кисель: единственное, что сейчас сможет быстро и без последствий вернуть Хаука в норму.

Да уж.

Посвящение в ученики далось городскому гораздо сложнее, чем Джей мог себе представить. А самому Джею неплохо ударило по карману. Но это волновало в последнюю очередь.

Подобные последствия – не редкость после «посвящения». Дополнительный чип, который определяют военные арки, требует гораздо больше, чем обычный гражданский. В нем хранится множество данных, он как визитная карточка для любого «внешнего». И данные эти отнюдь не статичны. В Пустоши они меняются, постоянно переписываются, основываясь на реакциях организма, фоне излучения вокруг и чипах рядом. Каждую минуту собирается информация, на основе которой Система присваивает ранг и оценивает личный опыт каждого.

Впрочем, сейчас Джей снова злоупотребил доставшейся некогда властью. Официально зарегистрировать ученика без «свежей» квалификации может не каждый. Даже с результатами квалификации такое право дано далеко не любому. Хочешь учить – докажи, что что-то умеешь сам. Но власть Командующего и высший доступ к Системе позволяют обходить некоторые условности и делать подобные финты ушами. Полностью Система, конечно, не уступила, оставив в записи говорящее «ждет подтверждения». Но этого хватит, чтобы раз и навсегда выбить из Хаука ненужные мысли, недоверие и простой страх перед будущим.

Остаться в палате Джею не позволили. Настойчиво выпроводили вон, клятвенно пообещав, что свяжутся, как только Хаук покинет капсулу с раствором.

Что же, пусть будет так.

В другом месте и при других обстоятельствах Джей предпочел бы настоять на своем присутствии или хотя бы дождаться в коридоре. Но сейчас неожиданно оказавшиеся свободными часы принадлежат совсем не ему. Надо было еще многое обсудить с Дэрри, задать ему последний, очень важный вопрос; встретиться, наконец, с Лизой…

Невольный образ жены учителя всплыл в голове и заставил передернуть плечами. Лиза – замечательная, добрая и заботливая женщина. Пока не трогают дорогих ей людей. В прошлом превосходный стрелок, именно она научила Джея обращаться с оружием, она же подкинула идею о четырех пистолетах и перезарядке «чужими руками». Если подумать, многими своими боевыми навыками Джей был обязан именно ей: Дэрри предпочитал ближний бой, куда охотнее доверяя жизнь смертоносной энергии клинка, и воспитывал в Джее в первую очередь подвижность, выносливость и реакцию.

Но еще одним учителем Лиза так и не стала – скорее старшей сестрой, которой никогда и ни в чем не хотелось проигрывать. Шумная, взбалмошная, вредная, она была порой хуже Джейд и Кастиэля вместе взятых. Часто уроки стрельбы переходили в короткие дуэли, неизменно заканчивающиеся подколками не только Лизы, но и Каса до кучи.

И все же она тоже была семьей. Дорогой. Драгоценной. Ставшей еще дороже, когда Джей подрос и понял, кем Лиза и Дэрри всегда были друг для друга.

Рождение Лисички стало для Джея каким-то чудом. И он ничуть не жалел, что когда-то отдал Пустоши ногу в оплату жизни Дэриэна Райса.

Дорога домой вышла короткой, почти незаметной. А стоило переступить порог, как в коридоре показалась Лиза с весомым аргументом в виде недомытой сковороды. Что же, за прошедшие годы она изменилась исключительно в лучшую сторону: располнела и «одомашнилась». Сбежать от нее теперь должно быть гораздо проще, чем в годы счастливого детства.

– Эм… Привет, – Джей не торопился расшнуровывать ботинки и смотрел на хозяйку дома с настороженным ожиданием. Дэрри Лиза любила. Любила всегда, сколько Джей их знал, и всегда готова была отдать что угодно, лишь бы защитить семью. Вряд ли она простила Джею его страшную выходку. Обе.

– «Привет»? Это все, что ты мне скажешь?

– Ну…

В голосе Лизы уже звенели знакомые колокольчики ярости – вот-вот сорвется. Наверняка она ждет сейчас извинений, оправданий, признания вины или чего-то такого. Но Джей смотрел на знакомые белобрысые кудряшки, смешно подпрыгивающие от каждого движения, халат вместо формы, сковородку в руке вместо привычного оружия и не мог сдержать теплой улыбки. Может быть, ему действительно стоило извиниться. Но вместо этого Джей негромко рассмеялся, подошел и по-простому обнял:

– Знаешь, я… чертовски голоден, а пахнет тут превосходно.

– Ды ты!..

– …и очень рад тебя видеть.

Лиза была выше Джея, и тихий всхлип раздался где-то над ухом. Еще мокрые руки мягко обняли в ответ. Что же, сегодня бить точно не будет. Застарелые обида и ярость исчезли, как не было:

– На столе на кухне все, – с напускной злостью ответила Лиза, мягко погладила по волосам и отстранилась. – Горячее еще. Там и тебе, и Хауку. Дэрри поел уже… Кстати, а где?

– Полагаю, спит в капсуле?

– Именно, – фыркнул Джей. Дэрри появился на лестнице как-то беззвучно и до этого, видимо, просто не хотел портить момент. – Хаук совсем не воспринял биометрию. Отключился. Пришлось звать медиков… Сказали ждать часов десять и выгнали к черту. Как угадал?

– Ну, скажем, с эмоциями он справляется плохо, – Джей только фыркнул, услышав собственные слова из уст Дэриэна. – Куда еще ты мог его повести? Тем более, если подумать, отсутствие квалификации для тебя не проблема.

С усмешкой стянув ботинки, Джей дождался Дэрри и направился на кухню под голодное бурчание собственного желудка. А ведь раньше Лиза готовить не умела вообще, и любое блюдо у нее превращалось скорее в орудие пытки. Особенно жареное. Особенно, когда она делала «вкусный кулинарный сюрприз» и отказаться от него не позволяла совесть.

Сейчас это все осталось в прошлом. Пускай стол не ломился от деликатесов, но здесь, в Мидори, где для любого путешественника даже растущие на улицах яблоки казались невероятными на вкус, любое блюдо сойдет за целый праздничный пир.

– Даже жаль, что Хаук сейчас спит, – усмехнулся Джей и взялся за еду, не дожидаясь остальных. Лиза вряд ли отучилась от привычки съедать половину продуктов, пока готовит. Лисичка в это время и вовсе училась, чему Джей был даже рад. Как бы он ни относился к Дэрри и Лизе, с их дочерью было неуютно и даже страшно: ребенок раздражал своим шумом, а Джей мог только беспомощно терпеть. Скрипел зубами, следил за словами и тоном, с видом мученика ждал, когда экзекуция закончится и либо ребенок уснет, либо сам Джей свалит из гостеприимного дома.

Встречаться с этим чудом пять лет спустя совсем не хотелось. Тем более что бежать теперь некуда.

Оставленная Джею порция исчезла за считанные минуты. Мрачные мысли вовсе не портили вкус еды и уж точно не утоляли голод. Чуть подумав, Джей дотянулся до второй тарелки и невозмутимо поменял местами со своей.

– Не стыдно? – усмехнулась Лиза, наблюдая за всем этим с самым осуждающим видом, какой только смогла напустить. – Это ведь Хаука.

– Я верю в твой кулинарный талант, – фыркнул Джей. – Приготовишь ему еще лучше? А то вон, мальчишка даже стряпней староверцев не брезгует!

Дэрри скривился, налил себе пива, ухватил тарелку с закуской и, наконец, сел напротив. Не то чтобы Джею мешали два заботливых взгляда, счастливых от того, что у «блудного ребенка» прекрасный аппетит, но без них стало в разы уютней.

– Староверцы… – высокий стакан махом опустел чуть ли не вполовину. – В последнее время они почти постоянно на площади. Вроде и безобидны. Вроде и печенье у них проверяли, а все равно раздражает. Пытались у меня разок муку заказать, да хрен там! Для них у меня точно лишнего нету.

– Странно, – только и ответил Джей, которого больше интересовала еда, чем местные байки.