Сдам квартиру недорого

– Но они хоть раз объяснили вам причину?

– Нет, – задумчиво покачал головой Матвеев, – на мои звонки не отвечают. Вот почему я настаиваю на залоге.

– Да без проблем, – беззаботно откликнулся я, шаря глазами по квартире, выискивая что-нибудь не то, но уже мысленно примирившись с возможными недостатками. Потолок, вроде, без трещин. Стены оклеены свежими обоями. Хм, действительно странно.

– Скажите, – осведомился я, – а вы намерены сдавать квартиру на длительный срок?

– Да хоть на пять лет, – развел руками Алексей Викторович, потом после паузы добавил: – Если продержитесь два месяца.

Н-да, своеобразное чувство юмора.

* * *

На выходных я переезжал. Вещей получилось больше, чем я предполагал, но настроение было радужным. На работе, правда, напряг не уменьшился, но я был счастлив, что хоть одна проблема в моей жизни уладилась.

Я распахнул дверь в мое новое жилище и радостно заулыбался своему отражению в зеркале. Ничего себе, это я один в огромной двухкомнатной квартире! Пожалуй, приготовлю-ка я себе жареную картошку с лучком по такому случаю! Я умел готовить: все-таки отразились три года самостоятельной жизни в большом городе. Ритм тут бурный, хочешь не хочешь, готовить научишься. Я вполне мог обеспечить себя сносным питанием. В шеф-повары меня бы не взяли, конечно, но я уверенно готовил вареную курицу, сосиски, макароны, рис, гречку, умел пожарить яйца, картошку и полуфабрикаты. Поэтому я считал, что готовлю относительно неплохо. Без изысков, но вполне съедобно.

Татьяна Владимировна была крайне удивлена, что я в такие короткие сроки нашел приемлемый вариант. Наверное, она подумала, что денег лишних много, раз поиск увенчался успехом так быстро. Может, она даже начала кусать себе локти, жалея, что не подняла цену раньше и подсчитывая мысленно упущенную выгоду. Еще она была очень удивлена произошедшей во мне переменой. Куда пропал покладистый молодой человек? Я бросил ей пару язвительных реплик, парировал ее уколы, уклонялся от ядовитых речей, в общем, отрывался. Не совсем это воспитанно, конечно, да и не благородно. Но мне ужасно захотелось хоть как-то отомстить ей. Зависимость от этой стервы закончилась, и по этому поводу я вел себя не очень адекватно.

Через неделю я уже обжился в новой квартире. Расставил книги по полочкам, одежду развесил в шкафу – идиллия! За это время Алексей Викторович четыре раза звонил и два раза приходил. Он показался мне беспокойным, как будто он ждал чего-то. Точнее сказать, показался мне даже каким-то нетерпеливым. Я же был весел и беззаботен, как студент за три дня до сессии.

* * *

Проспал!!! Не услышал будильник и проспал! Черт! В дикой спешке натягивая джинсы, я скакал по квартире, одной рукой причесываясь, другой – включая чайник. Надо бы еще яиц пожарить – варить дольше, а я и так опаздываю. Но конфорка не нагревалась. Я никак не мог заставить ее работать. Соседние тоже оставались холодными. Плюнув, я выключил все конфорки и убежал на работу, влив в себя только чашку кофе, растворенного кипятком из чайника.

День пролетел быстро. А вечером гуляли на дне рожденья босса. Основательно наевшись на халяву, рассовав по пакетикам суши, пиццу и бутылку красного вина, я помчался домой в благостном расположении духа.

Я был навеселе, поэтому не удивился, что никак не мог попасть в скважину ключом. Казалось, что скважина все время то левее, то правее, чем надо. Но когда я, наконец, исхитрился попасть в нее, то ключ не поворачивался ни в одну сторону. Что за чертовщина? Эх, пить меньше надо, Бойцов, меньше! Наверное, перепутал ключи. Внимательно приглядевшись, выбрал ключ из связки и устремился на штурм замка еще раз. Я точно помнил, что закрывал дверь только на нижний замок на два оборота, поскольку страшно спешил с утра, шутка ли проспать почти на час. Но на всякий случай, не доверяя своей памяти, я проверил верхний замок. Хмель улетучился. Я отчетливо представил себе картину: не совсем трезвый Роман Бойцов стоит под дверью в час ночи и не может ее открыть. Не смешно. А что если замок заело? Где же я буду ночевать?

В голову пришла дикая мысль: а что если Алексей Викторович вошел, пока меня не было, хотел поговорить и заснул, не дождавшись? С обратной стороны двери был «ночной сторож», Матвеев вполне мог закрыться изнутри. Я вжал кнопку звонка до упора. Трель раздалась в тишине квартиры, но никто не подошел к двери ни через несколько секунд, ни через три минуты. Тут уж я забеспокоился.

Не знаю, сколько я возился у двери, поворачивая ключ и влево и вправо, толкая дверь и на себя и от себя. Но она не желала открываться. Обессилев, я уселся на пару покрышек возле соседской двери и стал думать. Я слышал, что есть службы по экстренному вскрытию дверей. Но получится ли у меня убедить их приехать ко мне в…тут я посмотрел на часы: в половине второго ночи? Вряд ли. Где же мне переночевать? Я набрался наглости и позвонил Круглому. Может, он знает, что здесь заедает замок, а мне не сказал? Не зря же он сдает ее уже пятый раз. Выждав гудков десять, я услышал, наконец, сонный и страшно недовольный Петькин голос:

– Але!

– Круглый, это Рома.

– Что-то случилось? С тобой все в порядке? – с Круглого мигом слетел сон, он вдруг засуетился, забеспокоился. – Ты где?

– Да я тут под дверью сижу. Не знаешь, в этой квартире замки нормальные?

– Да, – прошептал Круглый, потеряв вдруг голос, – меняли недавно. Войти, что ли, не можешь?

– Ага, – подтвердил я. – Сижу тут под дверью, как дурак, с бутылкой винища и с суши. В пакете у меня еще пицца тут… Открыть не могу уже полчаса. Дошел до стадии дебильности уже. Не понимаю, что за дела. Замок заело. Ключ не поворачивается ни вправо, ни влево.

– Стой, я тебе сейчас перезвоню.

И почти сразу раздался звонок. «Алексей Викторович вызывает», высветила на дисплее моя «Нокиа».

– Роман, что случилось?

– Э-э-э… Алексей Викторович, мне, честно говоря, неудобно, что Петр вас так поздно разбудил. Извините, пожалуйста, но я тут не могу дверь открыть.

– Не волнуйтесь. Я сказал Петру, чтобы он звонил мне в любое время, если с вами что-то случится, – с тревогой в голосе сказал он.

Тут я окончательно протрезвел. Здесь что-то не так. Что-то очень сильно не так с этой квартирой. Раз ее хозяин готов просыпаться посреди ночи. Раз Круглый не послал меня куда подальше, как любой нормальный человек, когда ему звонят в то время, как он десятый сон досматривает. Интересно, что случилось с предыдущими жильцами?

Через полчаса приехал сам Алексей Викторович. А я, оставив все попытки войти в квартиру, резался в «змейку» на мобильном. Тупое занятие, но что прикажете делать, если шуметь нельзя, общественный транспорт не ходит, и у приятеля не переночуешь. На суши я смотреть уже не мог. За полчаса я легко ополовинил запас, взятый с собой со стола хлебосольного шефа. Да и не по нутру мне пришлась такая еда. Суши эти. И чего все так с ума сходят? Картофельное пюре с молоком и котлетами намного вкуснее.

Кивнув мне, Матвеев осторожно подошел к двери. Зачем-то прижал ухо, прислушался, словно боялся, что там внутри кто-то есть. Затем медленно стал поворачивать ключ. Он не был похож на самого себя, такого уверенного, спокойного и рассудительного. И вдруг раздался щелчок. Ключ повернулся. Я в изумлении посмотрел на Алексея Викторовича. Он лишь сказал:

– Я переночую во второй комнате, хорошо? Сейчас уже поздно обратно ехать.

– Конечно! О чем речь! Только у меня не совсем прибрано…

Алексей Викторович только рукой махнул на эти слова. Я вошел первым, стал нащупывать выключатель. Да что же это? За неделю я уже машинально стал включать свет в прихожей. А сейчас не могу найти выключатель.

– Роман, дайте-ка я попробую, – Алексей Викторович протиснулся к стене, пошарил рукой, свет зажегся.

– Кажется, я выпил больше, чем мне представлялось, – сконфуженно пробормотал я.

– Это не страшно, – Алексей Викторович, не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Он пристально вглядывался в темную тишину кухни. Затем включил на кухне свет. Тут меня поджидал сюрприз. Все четыре конфорки были горячими! Даже воздух дрожал от жары. Я точно помнил, что выключал все конфорки! Они не желали нагреваться утром, но потом-то я выключил их, мне ведь счета за электричество Пушкин не оплатит!

– Конфорки выключены, – спокойно сказал Алексей Викторович.

– А как… – я не знал, что сказать.

– Они выключены, но почему-то горячие, надо вызвать электрика, может, что-то переклинило, – снова так же спокойно продолжил Матвеев. Почему он приехал? Что случилось с предыдущими жильцами? Меня вдруг взволновал этот вопрос.

– Роман, я не знаю, что случилось с Мариной, она жила здесь до вас. Одна. Но Сергей… – тут Матвеев замолчал. Потом с усилием продолжил: – Сергей умер. Он жил здесь перед Мариной. Они с другом снимали. Каждый по комнате.

– А что с ним случилось? – с любопытством спросил я, но в животе какой-то страх скрутил все внутренности.

– Он отравился. Сильнейший приступ ботулизма. В холодильнике даже банка грибов осталась, которые он ел, – Алексей Викторович говорил короткими фразами, думая о своем. – Умер он не здесь. Его друг успел скорую вызвать. Он скончался по пути в реанимацию.

Я поплелся умываться. Невеселые мысли бродили у меня в голове. Значит, один из жильцов умер. Подумаешь, бывает. Да, я впервые столкнулся со смертью. Но люди так устроены. Никто не живет вечно. Кто-то умирает, кто-то рождается. Кто-то умирает своей смертью, а кто-то вот так нелепо. Я успокаивал себя, стараясь выбросить грустные мысли из головы.

В ванной я взглянул на себя в зеркало и чуть не проглотил зубную щетку. Моего отражения там не было. Там отражалась полочка, стаканчик для щеток, кафель, полотенце. Но меня там не было. Что это еще за фильм ужасов? Коротко вскрикнув, я закрыл глаза, помотал башкой, и открыл их снова. Ничего не изменилось. Тогда я плеснул в лицо холодной воды и снова осторожно открыл глаза. Увидев перед собой собственную мокрую физиономию в забрызганном зеркале, успокоился. Немудрено после вечеринки такому случиться. Да еще все эти страсти об умершем жильце. Моя психика этого не выдержала. Привидится же…

Ночью мне спалось ужасно. Мне снилось, что стены квартиры сходятся, потолок опускается и давит на мою грудную клетку. Давит до тех пор, пока от веса не трещат ребра. Потом мне снилось, что ребро проткнуло правое легкое и стало трудно и очень больно дышать. В горле забулькало, глаза поползли из орбит. Я пытался проснуться, кричать, но не мог открыть глаза. Потолок начал крошиться. Я не в силах был под его тяжестью пошевелить ни рукой, ни ногой. Крошки бетона сыпались в глаза, нос, рот.

А утром я проснулся разбитым. Глаза были красные и болели, будто туда и впрямь насыпали песка, руки и ноги затекли от неудобной позы, в горле першило. Нет, надо пить зеленый чай и завязывать со спиртным. Говорят, что зеленый чай выводит какие-то там радикалы или радикально что-то выводит. Это я помнил. Вроде даже профилактика рака и раннего старения. А может, радикально борется со старением?

Столь глубокие познания о свойствах зеленого чая я почерпнул из общения со своей бывшей девушкой, Катюшкой, aka glamKAT. Нет, это не имя такое. Это мы с ней в Сети познакомились. Так она подписывала все свои письма ко мне: Катюшка, aka glamKAT. Потом она мне объяснила, что aka расшифровывается also known as, что в переводе означает «также известный, как». А дальше, после этого «ака», идет ее ник.

Катя вела здоровый образ жизни. По утрам она сначала выпивала стакан горячей воды. Потом делала зарядку. На завтрак всегда был творог (там содержится кальций! Профилактика остеопороза!) и зеленый чай с жасмином. До метро Катя всегда ходила пешком. Само собой, это чудо не курило и не употребляло спиртные напитки. Она не ела жареное, жирное и соленое. Никакого фаст-фуда, который, к слову сказать, я обожаю.

Она пыталась приучить и меня ко всему этому, а потом настаивала хотя бы на зеленом чае, ведь я курильщик. Но я упрямо варил себе по утрам крепкий кофе. Она дарила мне книги «Бросить курить? Легко!», «Как бросить курить за неделю», «Почему мы курим», «Эффективные методы против курения» уж не помню, кто это все написал. Но я плохо поддавался облагораживанию. Может, она поняла бесплодность своих усилий, а может, просто встретила более подходящий исходный материал для воспитания. Так или иначе, мы расстались, а в моей голове прочно засела аксиома о том, что зеленый чай полезен.