Один в поле воин

Сделав пару глубоких вдохов, он преодолел последние несколько метров и, выглянув из-за угла, увидел хакера, сидевшего за столом, заставленным разной аппаратурой без корпусов, со внутренностями наружу.

Именно так он себе и представлял убежище человека, бросившего вызов системе.

– Ты кто? – спросил хозяин этой пещеры, поднимаясь с офисного стула.

– Я клиент, – пожал плечами Головин. Хакер выглядел совсем не страшным, не то что проводник со своей криминальной улыбкой и жвачкой, стопудово наркотической.

– Понятно, что не страховой агент. Номер у тебя какой?

– Не знаю, меня сюда привели, – пожал плечами Головин.

– Ладно, что у тебя? – спросил хакер, садясь на место.

– Ботинки.

– Надеюсь, ты их не целиком сюда притащил?

– А надо было целиком разве? – забеспокоился Головин. Он знал, что функциональная схема и чип находятся в сублиматорах, то есть стельках обуви. Так зачем тащить всё целиком?

– Нет, конечно. Но одно чудо однажды мне так и притащило – целую пару. Но самое смешное – он перепутал и притащил не ту, которую собирался перепрограммировать. Ладно, давай ходики. А то у меня сегодня следом ещё двое прибудут. Услуга начинает приобретать популярность, а значит, через неделю я подниму цены.

Приняв от Головина пару стелек, упакованных в тонкий пластик, хакер взвесил их в руке, потом положил на платформу, как показалось Головину, похожую на весы, потому что там – на панельке, загорелись какие-то цифры.

«Зачем их взвешивать?» – подумал он, однако хакер выглядел человеком, который знает, что делает.

– Так-так, версия «бэ-цэ-ультрамарин-пятьдесят два-пятнадцать». А прошить её можно только на бу-бу-бу… Или на вот эту… Ага. Тебе какая предпочтительнее – ознакомительная продлённая или постоянка, но без дальнейших обновлений?

– А что дают обновления? Шнурки быстрее самозатягиваются? – уточнил Головин.

– Ага, щас. Могут только мелодии при затяжке поменяться, а вообще, программные обновления компании нужны, чтобы лучше контролировать клиентуру. Отказаться ты не можешь, тебя тогда в этой обувке никуда не пустят, а если поставишь ломанную версию, то через какое-то время может прилететь патч, и залепит твою нелегальщину, и снова потребует установку обновления.

– Прямо хоть босиком ходи… – вздохнул Головин.

– Ну, если тепло и никуда не нужно выбираться, ходи босым. Однако, когда надумаешь приобрести лицензионные шузы, компания накинет тебе штраф за те месяцы, когда ты не пользовался её услугами.

– Мне эту… Ознакомительную продлённую, – сделал выбор Головин, чтобы только заткнуть хакера, который своей информацией портил ему настроение.

Он и сам знал про все эти подлости обувных монополистов. И ни за что бы не решился на нелегальщину, но хотелось скопить денег на хороший мидивойс вместо старого диспикера, а траты на сопровождение ботинок оказались наиболее заметными и не обязательными, что ли. И вот он решился их сократить.

2

Через десять минут все манипуляции были закончены, и Головин передал хакеру сорок чаков. На выходе ещё десять пришлось отдать в качестве аванса за работу проводнику.

Тот сунул деньги в карман и зашагал к выходу, подсвечивая себе фонарём и вовсе не заботясь о том, видно ли Головину, куда идти, ведь под ногами валялся всякий мусор: от обрывков оболочек усиленных кабелей до больших кусков грубой штукатурки.

Головину пришлось прибавить ходу, чтобы не отставать.

Перед тем как выйти на желоб, пришлось посидеть ещё минут пятнадцать, ожидая, когда снаружи прекратится гул нескончаемых потоков автоматических мулов.

При этом проводник совсем не смотрел на часы, а только пялился куда-то в тёмный потолок и продолжал с остервенением жевать свою дрянь с какими-то особыми наполнителями, в этом Головин уже не сомневался.

– Внимание, готовность номер один. Здесь перерыв короткий – всего семь секунд. Поэтому шуруй за мной нога в ногу? Понимэ?

– Чего? – переспросил Головин.

– Того. Стартуем!

С этими словами проводник почти что вышиб узкую дверь, и Головин поспешил следом, ободрав ухо о шершавый край.

– Бегом! – добавил проводник, и Головин помчался что было сил, уже чувствуя, как дрожит под ногами бетонное покрытие от тяжёлой поступи очередного потока грузовых ботов.

Успели вовремя. А сзади завертелись вихри от выхлопных труб парогенераторов.

Головин перевёл дух. Он мог бегать и быстрее, и дольше, но здесь дыхание сбивал страх.

– Ну что, ты в порядке? – спросил проводник, оборачиваясь.

– Да, обошлось, – кивнул Головин.

– Давай скорым шагом, а то у меня сегодня ещё один маршрут остался. Нужно ковать бабло, пока есть такая возможность. Согласен, кадет?

Головин не ответил. Ему хотелось поскорее уже расстаться с этим человеком, отдав ему причитающиеся деньги.

Потянулись длинные грязные заборы, из-за которых виднелись бетонные корпуса давно заброшенных заводов. Пока что эти руины никто не трогал – на землю не было охотников, поскольку ходили слухи о проблемах с экологией в этой бывшей промышленной зоне. И Головин этим слухам верил, поскольку дистрофичные и небольшие корявые деревца, росшие вдоль извивающейся тропинки, говорили о том, что слухи эти имели под собой основу.

Проводник довёл Головина до самого хайтауна и, остановившись на углу, сказал:

– Давай остаток.

Головин передал десять чаков, и проводник растворился в тени высотного здания.

По улице пронеслась машина полиции, и Головин с запозданием прижался к стене. Засняли или нет? Доказывай потом, что вышел погулять.

Дисциплина в экономической зоне «Каса» была строгой, и в вечернее время следовало выходить лишь в том случае, если имеется чёткий план. Например – сходить на видеопанораму или посетить слэш-бар, чтобы накачаться водородным зельем выше бровей.

Иногда полиция могла остановить жителя зоны и поинтересоваться, куда он идёт и с какой целью. А потом проверить его показания, сравнив с записями многочисленных видеочипов, расставленных по всему городу.

Разумеется, за безобидный обман никто по суду не преследовал, однако все обманы заносились в учётную карточку жителя зоны «Каса», и после того, как набиралось определённое количество штрафных очков, человека из зоны просто выбрасывали. И всё. Никаких истязаний. Иди куда хочешь, садись на любой транспорт из транзитной зоны порта, живи на какие хочешь шиши. С работой за пределами зоны было трудно.

Головин поднялся на крыльцо хайтауна, коснулся ладонью идентификационной панели, и система, секунду подумав, откатила дверь в сторону, давая возможность пройти в тесный холл с выкрашенными синей краской стенами.

Пройдя к лифтам, Головин стал ждать, стараясь не дышать носом.

Он не переносил запах дезинфектора, которым удалялись следы лептонных загрязнений.

До того как попасть в зону «Каса», он о таких загрязнениях и не слыхивал, а тут пожалуйте – проблема, с которой борются.

Он поначалу считал это развлечениями местной зажравшейся публики, о лептонном загрязнении говорили очень часто, как о погоде. А потом однажды, придя после занятий в свою жилую ячейку, с удивлением обнаружил заметные изменения.