Город мертвецов

С тех пор как Натуся встретила Диму, ее жизнь сразу стала такой, как надо: завершенной, переполненной до краев, словно напоенное сладким соком спелое яблоко. Как округлившийся живот, в котором свернулся клубочком крошечный человечек. Растить человечка решили подальше от переполненного резкими звуками и ломаными линиями мегаполиса. Поэтому и перебрались в Светлые Поляны – крошечный городок, куда Инна сейчас ехала на выходные, выбравшись в кои веки навестить подругу.

Насколько она знала Натусю (а знала она ее как облупленную!), подруга обязательно попытается познакомить ее с очередным кандидатом в мужья. Профессиональные достижения Инны Натусю, конечно, восхищали, но она была убеждена, что предназначение каждой женщины – выйти замуж и родить. А все прочее – суета, дело временное.

Вдруг, против воли, сердце Инны болезненно сжалось, и собственная громкая профессиональная победа вдруг как-то померкла, поблекла. Инна ощутила острый укус зависти и тут же рассердилась на себя за это, потому что всегда считала, что презирает злых и завистливых людей.

– Натуся, связь плохая, не слышу.

– Все-все, приедешь – наговоримся, – заторопилась подруга.

Нажав на отбой, Инна взглянула в правый верхний угол экрана и увидела, что зарядка скоро сядет. Странно. Видимо, аккумулятор барахлит: она ведь всю ночь заряжала сотовый. Ладно, не страшно. Звонить ей сейчас некому, Натуся с Димой ее и так приедут встречать. У них можно будет зарядить.

Интересно, что за дом они купили, продав квартиру в Казани? Послушать Натусю, так это дворец на пятнадцати сотках. Дима работал в Интернете, ему было все равно, где жить, хоть в городе, хоть в дальнем пригороде. Натуся собиралась заниматься хозяйством, даже кур купила. Но Инна не могла понять, как можно было бросить все и променять ритм жизни крупного города на сонную тишину захолустья.

Занятая этими мыслями, Инна незаметно заснула.

Ее снова атаковали сны, такие же сумбурные и бессмысленные, как минувшей ночью. Снилось, будто она мчится на катере и ее мотает из стороны в сторону так, что она чуть не вываливается за борт.

В лицо летели колючие брызги, а сбоку сидела незнакомая маленькая девочка. Красная косынка ее трепетала на ветру, как знамя. Девочка громко хохотала, широко раскрывая рот, в котором не хватало двух передних зубов.

– Держись! Упадешь! – кричала ей Инна, но та смеялась все громче, громче, и от этого сумасшедшего хохота делалось жутко.

Потом Инна внезапно оказалась в магазине, возле кассы, с кошельком в руках. Открыла его, и оттуда внезапно посыпались мелкие монеты. Она упала на колени, пытаясь подобрать их с пола, но они снова и снова вываливались через прорехи в кошельке.

За спиной волновалась длинная очередь, Инна слышала недовольный ропот и старалась, как могла, но ничего не получалось. Она суетилась, бормотала извинения, и тут кто-то схватил ее за плечо и прокричал в самое ухо:

– Конечная! На выход!

Инна вздрогнула и проснулась.

Женщины с котом рядом уже не было. Мимо гуськом тянулись к выходу пассажиры с котомками. Инна взяла с полки сумку и пристроилась в конец процессии. Во рту был противный кисловатый привкус, голова после сна в неудобной позе слегка побаливала. Она на ходу поправила прическу и сунула в рот жвачку.

Выйдя из автобуса, Инна оказалась на круглом пятачке, окруженном палатками и ларьками. Да уж, с фантазией у Натуси точно все в порядке: в изложении подруги это была привокзальная площадь. Правда, вокзала при этой «площади» не видать.

Кстати, где Натуся с Димой? Инна оглянулась по сторонам и, не обнаружив подруги с мужем, взялась за телефон.

Только не это!

Зарядка села, мобильник умер. Инна убрала телефон обратно в сумку. Автобус выехал раньше, так что, может, и приехал, опередив расписание. Натуся скоро будет здесь.

Окружающий пейзаж выглядел неприглядно. Урна на остановке была переполнена, рядом валялись окурки, пивные банки и упаковки от чипсов. Асфальт тут и там перечеркнут трещинами, молоденькие клейкие листочки поседели от пыли. Даже кошки и собаки казались облезлыми и кособокими.

Пассажиры, что приехали вместе с Инной на автобусе, уже рассосались кто куда, сам автобус тоже уехал. Инна стояла одна посреди «привокзальной площади» без вокзала. Куда идти, она понятия не имела и решила присесть на единственную стоящую в теньке скамейку. Дело шло к полудню, жара скоро станет совсем нестерпимой.

Инна поставила рядом сумку, хотела достать сигареты, но вспомнила, что бросила. Так-то оно так, но иногда, как начнешь нервничать, рука сама тянется. Мышечная память.

«Да с чего нервничать-то? Приехала пораньше, телефон разрядился – подумаешь, проблема!»

Но все же что-то было не так. Похоже, именно это и выводило из себя: Инна привыкла все четко планировать, и когда что-то шло не по задуманному плану, она терялась и… пугалась?

Дверь ближайшего киоска размером с собачью будку со скрипом приоткрылась, оттуда бочком вышла высокая полная женщина с плоским широким лицом, в линялом цветастом платье. Как она там помещалась?

Сквозь баклажанного цвета волосы, скрученные «химией» в короткие пружинки, просвечивала розовая кожа. Мясистые мочки украшали серьги с крупными фальшивыми камнями.

Она уселась рядом с Инной, широко расставив ноги, и пробасила:

– Мой-то вчера со смены был, злой… Слышь?

Из соседней палатки выглянула другая женщина, не такая колоритная – маленькая, щуплая, серая, словно застиранная тряпка, незаметная, как мышь.

– Ну?

– Ага! И давай на меня, слышь? «Ты чо да ты чо»! А я как пошла на него! Ты, говорю, чего растычокался-то? Хлеборезку-то, говорю, прикрой!

Женщина принялась во всех подробностях описывать вчерашний скандал. Ерзала, похлопывала себя по коленям, при каждом движении распространяя вокруг едкий запах застарелого пота. Ее товарка к месту и не к месту вставляла односложные сочувственные замечания. На Инну приятельницы не обращали никакого внимания.

Она подумала, какое же это несчастье – быть такой вот теткой. Ощущать себя оплывшей, толстой, неопрятной, носить крикливые безвкусные шмотки, красить волосы в дешевой парикмахерской и делать старушечью завивку. Родиться и всю жизнь проторчать в захолустной дыре, ходить на работу безо всякого желания, смотреть вечерами низкопробные ток-шоу и сериалы, день ото дня тупеть, растить столь же тупых и никчемных детей, со смаком ругаться со «своим», таким же убогим, вонючим и неприглядным, а после ложиться с ним в одну постель и думать, что это и есть жизнь.

Интересно, сколько ей лет? Около сорока? Больше пятидесяти? Она казалась безвозрастной, и точно так же невозможно было понять, красива ли она. Эта характеристика была к ней попросту неприменима.

Как в анекдоте: летели два крокодила, один зеленый, другой в Африку. Жили-были две женщины: одна красивая, другая из Светлых Полян.

Где же Натуся с Димой, в конце концов? Она торчит тут не меньше десяти минут!

«А ты уверена, что не перепутала автобусы?» – проснулся вдруг внутренний голос. От этой мысли Инна похолодела.

Автобус, который выехал не по расписанию…

Площадь, которая выглядела совсем не так, как описывала Натуся…

Но ведь на боку автобуса было написано «С. Поляны»! И впереди, на лобовом стекле, имелась табличка с такой же надписью, Инна помнила абсолютно точно!

– Это ведь Светлые Поляны? – вклинилась она в диалог продавщиц.

Женщины замолчали и синхронно повернули головы в ее сторону, словно только заметив присутствие постороннего человека.

– Простите, что вмешалась в ваш разговор.

– Старые, – сказала сидящая рядом женщина.

– Кто? – не поняла Инна.

– Поляны, говорю, Старые. – Увидев, что Инна потрясенно молчит, продавщица пояснила: – Есть Новые, сорок километров от нас. А тут Старые.

Так и есть! Надо же было вляпаться! Инна готова была по щекам себя отхлестать за собственную глупость. Послушала ту женщину на автовокзале и понеслась как на пожар. Поспешишь – людей насмешишь, вот уж точно.

Нет чтобы пойти в кассу, купить билет! Подумаешь, опоздала бы на тот рейс, подождала бы следующего. Кстати, о следующем.

– Подскажите, пожалуйста, где можно посмотреть расписание движения автобусов?