В прицел судьбу не разглядишь

– Да чего уж там, – усмехнулся лейтенант. – Нож, руки по локоть в крови – это не улики. Я не удивлюсь, если часть уха потерпевшего во рту будет недостаточным поводом к задержанию.

– Не утрируй. – Мужчина снял очки, достал носовой платок и стал с задумчивым видом протирать стекла.

Пашка наконец понял, что речь идет о нем. Только почему с ним говорят так, будто он порезал рыжего? А может, не его, а боксера? Неужели потерял над собой контроль и все-таки порешил?

Он опустил взгляд. Ладонь правой руки была в бурых пятнах. Точно такие же были на груди.

– Черт! – испуганно воскликнул он и стал подниматься.

– Не торопись! – Откуда-то сбоку подскочил сержант с автоматом и схватил его за плечо.

Пашка выпрямился и едва снова не упал. Голова кружилась. Он огляделся. Кроме санитарной машины, рядом стояли милицейский «УАЗ» и «Жигули» с синими номерами. Несколько человек, двое из которых в штатском, медленно ходили, глядя себе под ноги. Сработала фотовспышка.

– Здесь тоже кровь, – раздался голос.

Между тем мужчина, возившийся с очками, закончил их протирать и водрузил на нос.

– Скажите! – Павел шагнул к нему. – Что случилось? Неужели вы думаете, что я убил?

– Нет, никто так не думает, – вновь изрек лейтенант. – Уверены.

Выражение его лица красноречиво говорило о том, что ему доставляет удовольствие видеть попавшего в беду человека. Павел был уверен: достаточно пяти минут, чтобы убедиться, что он ничего не совершал. Наоборот, сам стал жертвой бандитов.

– Меня ограбили. – Он шмыгнул носом. – Я в военкомате деньги получил. Можете проверить.

– Ха! – Лейтенант аж подпрыгнул. – Что я говорил?! А может, еще и изнасиловали, а? – съязвил он, но осекся, поймав на себе осуждающий взгляд сотрудника в очках.

– Разберемся. – Седой махнул сержанту: – Грузите его в машину. Любимов с Козиным пусть пройдут по району, может, кто что видел. Я заскочу в военкомат. Как фамилия человека, выдавшего тебе деньги? – вновь обратился он к Павлу.

– Майор Фирсов.

* * *

Дорога, медленно поднимаясь, петляла, повторяя изгибы синей ленты реки Подумок. Отсюда, с высоты птичьего полета, она не казалась такой своенравной, стремительной и шумной, как вблизи. Перекаты и пороги просто белели от сносимой вниз по течению пены. Справа проплывала то отвесная скала, то склон, покрытый зарослями низкорослых деревьев. Надрывно гудя и давясь разогретым воздухом, «Нива» карабкалась вверх.

– Скоро перевал. – Ехавший рядом с водителем кучерявый, со сросшимися на переносице бровями чеченец посмотрел на часы: – Хатча, ты раньше был в этом селе?

– Ты что, забыл? Я в Карачаево-Черкесии в первый раз! – ответил с широкими бровями и орлиным носом молодой мужчина и ловко объехал осыпавшиеся на проезжую часть, размером с кулак, булыжники. Он был словно налит силой. Огромные кулаки, мощные плечи под футболкой говорили о его недюжинном здоровье. На шее, с левой стороны, был шрам.

– Зачем согласился с нами ехать? – спросил с заднего сиденья угрюмый, с густой черной шевелюрой и подстриженной бородой кавказец. Он выглядел усталым. Было заметно – дорога ему наскучила, и он задал вопрос просто так, чтобы как-то разнообразить поездку.

– Странный ты, Джамшед. – Хатча посмотрел на него в зеркало заднего вида. – Ты так говоришь, будто забыл: мы давно одно целое. Что с того, что не был? Разве все наши братья, сложившие свои головы на Дубровке, бывали там раньше?

– И сестры, – едва слышно проговорил Джамшед.

– Что? – не понял Хатча.

– У Магомеда там сестра осталась.

– Да? – удивленно протянул Хатча и покосился на Магомеда. В его глазах появился интерес. Он что-то хотел спросить, но передумал и снова уставился на дорогу.

Неожиданно в кармане спинки водительского сиденья раздалось попискивание. Джамшед сунул туда руку и вынул спутниковый телефон. Отвернул антенну и приложил к уху:

– Слушаю тебя.

На связь вышел организатор акции и руководитель диверсионной группы Анди Салгариев по кличке Циклоп. Невысокого роста, щуплый чеченец получил такое прозвище из-за ранения в левый глаз.

– Вы где?

– Подъезжаем.

– Я на месте.

– Понял. – С этими словами Джамшед отключил связь, откинулся на спинку сиденья и потянулся.

Сегодня он вместе с ехавшими в машине моджахедами должен провернуть в Черкесии дело, итогом которого станет ситуация, которая была когда-то в их республике. В одном из сел они ворвутся в дом милиционера и уничтожат его вместе с семьей. Потом убьют русскую учительницу и армянина-врача. После этого, как сказал Анди, произвольная программа. На почти пустынной в темное время трассе они должны посеять смерть и скрыться. Что будет потом, остается только догадываться. Об их делах узнает весь мир. Конечно, имен никто объявлять не будет. Пока это рано. Но придет время, когда не только деньги, но и слава станет им наградой. Сейчас задача всколыхнуть Кавказ. Здесь хрупкий мир. Тем более в последний перед выборами год. Уже завтра все газеты и телевидение будут рассказывать о бесчинствах на юге России. Если все пройдет гладко, все будут думать, будто это дело рук черкесов. Убийство представителей власти, жителей других национальностей, расстрел ни в чем не повинных людей на дорогах. И все это за одну ночь. Куда смотрело правительство, МВД, ФСБ? Мало было Чечни, в которой до сих пор тлеют угли войны?

Магомед Мамедов и Хатча Улукбеков работают с Джамшедом уже не один год. Им давно за тридцать. Он разменял пятый десяток. На год старше его Анди. Они мудрые и старые воины. Не чета желторотым парням, кровью которых полита земля Ичкерии. Он не умалял их заслуги в борьбе за свободу. Но чем бы закончилась война с русскими, если бы все были как он или тот же Хатча? Магомед тоже хороший воин, но хвастун. Джамшед недолюбливал его за образованность. У него за плечами институт. Был юристом. Успел поработать в органах. Когда к власти пришел Дудаев, Магомед возглавил отряд спецназа. Джамшед, как и Хатча, до войны окончил школу, отучился в техникуме и отслужил в армии. Из всех троих он еще во времена Советского Союза успел использовать оружие по назначению. После учебки попал в Афганистан. Демобилизовался, вернулся на родину и недолго работал геологом. Потом развал Союза. Беспредел. Вместе с Хатчей приехали в Москву. Быстро заработали авторитет. Помогали землякам отбирать у ленивых москвичей гостиницы, бары и магазины. По первому зову президента Ичкерии бросили свои дела и отправились защищать молодую республику. За это время было все. Ранения, победы, отступления, скитание по горам, жизнь в Турции, где познакомились с Магомедом. После ранения он работал в Конгрессе чеченского народа. Туда однажды пришли и они. Магомед помог с деньгами и жильем. Он посоветовал им не возвращаться на родину, а ждать. Скоро их отыскал Анди. Долго расспрашивал о жизни, семье, отношении к религии. Что думают делать дальше. Джамшед раньше ничего не слышал об Анди Салгариеве и говорил с ним пренебрежительно. Тот дал понять, что ради этого разговора приехал из Англии. Он намекнул, что существует отдельная, хорошо финансируемая программа не только отделения Ичкерии от России и предоставления ей суверенитета, а развала всей ненавистной империи на мелкие государства. Одна Чечня, получив самостоятельность, задохнется. Она не имеет выхода к морю, граница с Грузией проходит по труднодоступным районам. Необходим целый блок кавказских народов. Особенно Дагестан с Каспием, Карачаево-Черкесия, Осетия, Ингушетия, как буфер между ними и Россией. К тому же чеченцы всегда смотрели на эти народы как на своих потенциальных рабов. Таков у них менталитет. Они настоящие горцы, остальные так себе. Ведь даже внутри Чечни люди делятся на горные и равнинные тейпы, между которыми идет вечное соперничество. Анди рассказал, что создаются сотни мелких, но хорошо организованных, оснащенных по последнему слову техники диверсионных групп для проведения акций в любой точке мира. Для этого надо пройти дополнительное обучение. Но даже за него хорошо платят. Однако с первого раза Анди не смог убедить Джамшеда вновь взяться за оружие. Тогда многим были нужны хорошие воины, готовые убивать только за веру. Те, кто агитировал воевать, все как один обещали хорошие деньги. К тому времени Джамшед и Хатча уже разочаровались в затянувшемся тупом противостоянии. Они поняли, что вся война делается в Москве и Лондоне. Среди рядовых боевиков ходили слухи, что есть два человека, которые имеют неограниченную власть и огромные средства. Будто кровавая бойня – это дележ огромного пирога, ни один из кусков которого никогда не достанется дерущимся. Захотят они положить ей конец, и через час наступит тишина. Есть такие силы. Он знал. Об этом говорили с того момента, как прозвучали первые выстрелы на пути входивших в Чечню колонн бронетехники. Теперь это косвенно подтверждал Анди, агитируя продолжать воевать. Он приводил в пример албанцев и утверждал, что им помог Аллах. Братья по вере сумели отвоевать землю у сербов. И это при том, что она считалась колыбелью славянской культуры. Но Джамшед знал, как на Югославию навалился всей мощью НАТО, а никакой не Всевышний помог. По всему выходило, что в Чечне руками чеченцев воюют Англия и Америка.

После первой беседы с Анди последовала вторая, третья. Джамшеду и Хатче даже становилось неудобно, что человек утруждает себя поездками к ним. Они тогда снимали небольшую комнату на деньги, которые удалось привезти с собой и получить в конгрессе. К тому же перебивались случайными заработками. Оба разбирались в строительстве. Могли класть плитку, делать мелкий ремонт офисов.

Но однажды наступил день, когда Джамшед понял: смысл такого существования не для него. Если нет возможности вернуться на родину обычным человеком, можно попасть туда нелегально, с оружием в руках и продолжать бороться. Все равно, какую цель преследуют те, кто отправит его обратно. Он принял предложение Анди. Глядя на него, дал согласие и Хатча. Вскоре они оказались в одной из школ, где готовили частных охранников. Размещенное в окрестностях Анкары учреждение имело «двойное дно». Параллельно основной деятельности на ее территории готовили и террористов, которых называли диверсантами. Легальные ученики не подозревали, кто учится с ними бок о бок. Да и никогда не видели их. Под этой ширмой в течение нескольких месяцев отщепенцы самых разных национальностей изучали новейшие системы навигации, средства связи, способы изготовления и установки взрывных устройств, яды, топографию, тактику действий. Здесь рассказывали, как осуществляется охрана первых лиц государств, атомных станций, предприятий химической промышленности. Показывали учебные фильмы, изучался опыт действия партизан Второй мировой войны, вьетнамцев и террористов Аль-Каиды. Не оставили без внимания такие вещи, как радиоактивные материалы, их свойства, возможности применения. Большое внимание уделялось и физической подготовке. Много стреляли, метали ножи, дрались. Постепенно Джамшед понял – на базе уже имеющегося опыта они получили такие знания, что могут устроить любую диверсию, какую только задумает руководство.

Первое крещение в новой роли он с Хатчей получил год назад. Уничтожили прокурора района в Ингушетии. Потом был подрыв железнодорожного полотна под Грозным. Убийство семьи милиционера в Гудермесе. Сбор информации по восстановлению нефтеперегонного завода. Джамшед понимал: все эти поручения только для того, чтобы группа не расслаблялась. Их ждет что-то серьезное. Даже предстоящая сегодня работа – это так, мелочь. Напоминание властям, что не все так хорошо.

Машина въехала на перевал. Уже смеркалось. Низины медленно заполняла темнота, в которой плавали огни далеких селений. Над всем этим было темно-розовое, с серебристыми прослойками на западе небо.

Хатча включил фары. Темнота враз подступила к машине. В желтоватом пятне пронеслась светящейся точкой какая-то бабочка. Вскоре дорога пошла под уклон. Поехали быстрее. Промелькнул указатель «Верхняя Мара», а ниже – «Мара Аягъы». Справа и слева потянулись дома за высокими заборами из железа, бетонных плит, просто камней. Светящиеся квадраты окон настороженно смотрели сквозь ветви росших перед домами деревьев на несущуюся по темной улице машину.

– Где живет этот ишак? – спросил Хатча.

– Дальше. А учительница здесь. – Джамшед перегнулся через сиденье и показал пальцем на освещенный двор.

Проехав через село, почти сразу оказались в лесу. В окна ворвался еще не остывший воздух с запахом трав и цветов.

– Сколько едем, один пост, – вздохнул Хатча. – Даже не верится.

– Ничего, – протянул Магомед. – Скоро здесь такое начнется...

– Как саранча налетят, – поддержал его Джамшед. – Поезжай тише.

Хатча сбавил скорость. Все стали смотреть вправо.

– Выключи свет! – неожиданно потребовал Магомед. – Ничего не видно.

– Как я поеду?! – удивился Хатча.

– На габаритах, потихоньку, – ответил он. – Давно должен был быть поворот.