Черные паруса

– Еще как. Она ведь не меня пыталась обратить, помнишь? Не считая краткого периода в конце ее жизни, после того как я спасла тебя, мы с Босой были едва знакомы.

– Да, – сказала я, размышляя о том, что она сделала с Босой. – Но, с ее точки зрения, ты с лихвой компенсировала это.

– Послушай, – произнесла Фура более рассудительным тоном, – я не строю никаких предположений относительно этих пистолей. Но если они и существуют, то это все равно краденые деньги, правильно? Возможно, вся эта болтовня о мертвых душах, запертых в пистолях, – просто чушь. Как ты и сказала, Боса пошла бы на все, чтобы купить себе еще несколько вздохов. Но надо быть глупцом, чтобы отвернуться от склада с пистолями, если он принадлежит нам.

– Мм… – протянула я, не убежденная этим внезапным переходом к хладнокровной жадности. – А как, собственно, мы распорядимся этими деньгами?

– Если Боса грабила корабли так долго, как гласит легенда, то в ее тайнике могут без дела лежать миллионы многомерных пистолей. – Сказано это было с тихим благоговением. – Они наши, Адрана. Мы могли бы поделить их между членами команды и разойтись. Никто не узнает, откуда они взялись. Пистоли тем и хороши, что их нельзя ни пометить, ни отследить. И пока мы будем тратить свои доходы осторожно, чтобы не обесценить пистоли, уже имеющиеся в обращении, сможем жить хорошо.

– Рада, что ты все обдумала.

– Просто поразмыслила как следует, душа моя. Но можно сделать и нечто большее, чем просто почивать на лаврах. Помнишь, как плохо банки обращались с нашим бедным отцом? В кои-то веки у нас появились бы рычаги воздействия на них, сестра. Финансовая мощь, о которой наши дорогие покойные родители и не мечтали. Отец всегда платил свои долги – он был слишком горд, чтобы этого не делать. Но когда он нуждался в ссуде, чтобы ухаживать за матерью или позаботиться о своем здоровье, разве кто-нибудь его пожалел? Он был прекрасным, гордым человеком, и банки вознаградили его за честность и преданность бессердечным пренебрежением. – Она шмыгнула, по переносице пролегли морщинки. – Мы могли бы стать силой в Собрании, с которой ему пришлось бы считаться. Разве это не прекрасно?

– У тебя всегда получалось находить оправдания для любого поступка.

– Это ведь ты заломила мне руку и заставила сбежать из дома.

– Что перевернуло нашу жизнь с ног на голову. – Я вздохнула, не желая ссориться с Фурой. Было время, когда я выигрывала любой спор, будучи на десять месяцев старше и хитрее, но сейчас это преимущество мало значило. – Но все эти разговоры – лишь предположения. Ты абсолютно не представляешь себе, с чего начать поиски сокровищ.

– Уверена, что она никогда не упоминала о них при тебе.

Я снова вздохнула, задаваясь вопросом, сколько раз мы уже проходили через это.

– Боса лелеяла меня как возможную преемницу, не раскрывая всех своих тайн. И мы не посетили ни один шарльер, ни один мир между тем моментом, когда меня похитили, и тем, когда ты пришла за мной.

– Не важно. – Фура бросила взгляд на лежащие на столе журналы. – Годный ключ к этой тайне должен находиться где-то на корабле. Паладин рано или поздно найдет его; нет ничего, что он не смог бы найти, имея достаточно времени. Но он должен быть осторожен – нельзя торопить события. Может, корабль и не такой разумный, как Паладин, но все равно в нем есть какая-то хитрость. Есть вероятность, что он запутает или сотрет свои секреты, если заподозрит вмешательство.

– Я думала, это наш корабль.

– Так оно и есть – телом он наш, но вот душой – не вполне. Но не бойся, сестра. Мы будем осторожны и внимательны и очень скоро добьемся его верности. И заставим выдать свои богатства.

– Я слушала кости, – сказала я небрежно, подумав о том, что с удовольствием полистала бы эти дневники, представься такая возможность.

Фура неодобрительно взглянула на меня:

– Я считала, что мы договорились.

– Договорились. Ни одна из нас не должна оставаться наедине с черепом. Но он умирает, а ты вечно занята другим. Во всяком случае, я подумала, тебе стоит узнать про мой улов: чужой разум и два слова.

На ее лице отразилась борьба любопытства с раздражением.

– Какие слова?

– «Рассекающая ночь». Старое название этого корабля. Кто-то очень старался не думать о нем, особенно в тот момент, когда почувствовал меня.

– Тебе не следовало…

Я оборвала ее мягким, уверенным тоном:

– Я знала, что ты не обрадуешься, и хорошенько подумала, прежде чем говорить. Остальным я пока ничего не сказала, они и так достаточно напуганы. Но я думаю, можно извлечь несколько выводов из этого названия. Кому-то известно, кто мы такие, и я твердо убеждена, что разум, который я почувствовала, находится на корабле, который дал локационный импульс и парусную вспышку, замеченную Сурт. Нас преследуют. И я могу предположить только одну причину, по которой кто-то мог на такое решиться.

– Нас хотят захватить, – произнесла Фура с чем-то вроде благоговения в голосе. – И верят, что у них получится.

Глава 7

Мы повернули к Колесу Стриззарди. Мы теперь возвращались в Собрание длинным параболическим маршрутом, лавируя в потоке, исходящем от Старого Солнца. Меняли наш угловой момент и тем самым медленно и кропотливо осуществляли небесный эквивалент поворота оверштаг.