Время Анны Комниной

–XII

si?cles, qui est conservеe en fragments gr?ce au travail de Mirkhond et des autres historiens orientaux tardifs. Dans le cadre de cette dеcouverte remarquable A. Yu. Mitrofanov se rеf?re еgalement aux travaux de G. V. Vernadsky, qui a notе la propagation du christianisme parmi certaines tribus mongoles aux XI

–XII

si?cles. L’auteur compare ce phеnom?ne de la propagation du christianisme parmi les certaines tribus mongoles ? l’hypoth?se de la confession chrеtienne des certains fils de Seldjouk, en particulier Mikail.

Outrement A. Yu. Mitrofanov examine en dеtail еgalement les fragments de l’Cuvre d’Anne Comn?ne, consacrеs au phеnom?ne de la soi-disante imposture byzantine. D’apr?s A. Yu. Mitrofanov l’un des premiers exemples de l’imposture byzantine se manifesta ? la fin du r?gne de l’empereur Lеon III l’Isaurien (717–741) avec l’apparition de l’imposteur Pseudo-Tib?re Pergamenos, qui s’est dеclarе le fils survivant de l’empereur Justinien II Rhinotmеtos (685–695, 705–711). Ce fils de Justinian II s’appelait Tiberius et a еtе assasinе dans son enfance ? l’?ge de onze ans en 711 devant les yeux de sa grand – m?re – l’impеratrice Anastasia. En s’appuyant sur les recherches de Paul Speck et des autres chercheurs[14 - Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. I., Die Anf?nge der Regierung Kaiser Leons III, ??????? ????????? 19, Bonn, 2002, S. 115–187.], A. Yu. Mitrofanov sugg?re que le rеcit de la source hypothеtique la «Vie de Lеon» (*Vita Leonis) sur l’assassinat de Tib?re, qui avait еtе rеproduit dans la «Chronographie» de Thеophane le Confesseur aurait pu ?tre interpolеe pendant la rеbellion du Pseudo-Tib?re Pergamenos pour le dеmasquer.

D’apr?s les sources du «dossier» de Georges Synkellos, par exemple d’une hypothеtique «Histoire de Lеon «(*HL), qui еtait suivie par Thеophane le Confesseur dans le rеcit de l’histoire byzantine apr?s l’annеe 718, le Pseudo-Tib?re Pergamenos a re?u le soutien du Calife Omeyyade Hisham Ibn Abdal-Malik (723–743)[15 - Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. II., Eine neue Erkenntnis Kaiser Leons III., T. III., Die A???????? ?????? ??? ??????? und der Liber Pontificalis, ??????? ????????? 20, Bonn 2003, S. 513–514.]. Cette dеpendance des ennemis extеrieurs de l’Empire Byzantin еtait caractеristique des imposteurs byzantins ultеrieurs, dont Anne Comn?ne еtait contemporaine.

C’est pourquoi A. Yu. Mitrofanov examine outrement en dеtail les fragments d’Anne Comn?ne sur le Pseudo-Michel et le Pseudo-Diog?ne I, et il mentionne la rеbellion du Pseudo-Diog?ne II ou le «Devgenevich» des chroniques russes et de son fils le Pseudo-Prince Vasilko Leonovich. Si le Pseudo-Michel еtait un protеgе des normands et de Robert Guiscard personnellement, le Pseudo-Diog?ne I comptait sur l’aide du Khan des Cumans Tugorkan, tandis que le «Devgenevich» et le Pseudo-Prince Vasilko se bеnеficiaient du soutien et de la reconnaissance officielle du Grand-Duc de Kiev Vladimir Monomaque (1113–1125). Vladimir Monomaque est devenu m?me un apparentе ? l’imposteur et il a еpousе sa fille Maritsa ? «Devgenevich», dont le fils еtait le Pseudo-Prince Vasilko. Sur la base de ces indеniables faits historiques, prouvеs par A. Yu. Mitrofanov, le phеnom?ne de l’imposture byzantine, qui avait еtе largement documentе et dеcrit par Anne Comn?ne et par des autres historiens byzantins mentionnеs par l’auteur se manifeste comme une ancienne stratеgie bien connue par les imposteurs du tr?ne impеrial de l’Empire Byzantin. Il se rеp?te dans la culture politique russe. Cette circonstance s’est manifestеe plusieurs si?cles plus tard ? l’еpoque des Troubles (1605–1613) et sous le r?gne de l’impеratrice Catherine la Grande (1762–1796), et ensuite elle a influencе la formation du phеnom?ne des chefs soviеtiques et du totalitarisme soviеtique.

A. Yu. Mitrofanov explore en dеtail l’еtat des forces militaires de l’Empire Byzantin et des normands, qui ont еtе largement dеcrites par Anne Comn?ne, et il arrive ? la conclusion sur l’occidentalisation de l’aristocratie militaire byzantine ? l’еpoque de l’empereur Alexis Comn?ne. A. Y. Mitrofanov critique les certains chercheurs qui affirment qu’Anne Comn?ne n’еtait pas l’auteur d’un travail original, mais qu’elle n’a еlaborе que les notes de son mari, Nicеphoros Bryennios, qui connaissait bien les affaires militaires. C’est pourquoi A. Yu. Mitrofanov examine ces notes de l’еpoux d’Anne Comn?ne, Nicеphoros Bryennios. Gr?ce ? ces recherches d’A. Yu. Mitrofanov il est еvident qu’Anne Komnene avait fait des recherches indеpendantes et qu’elle avait un acc?s non seulement aux notes de Nicеphoros Bryennios ou aux tеmoignages de l’еv?que de Bari, comme l’a еcrit Ya. N. Lyubarsky, mais aussi aux mеmoires perdues de George Palaiologos et Tatikios.

Le Livre d’A. Yu. Mitrofanov «Le Temps d’Anne Comn?ne» n’est pas une s?che monographie scientifique, mais il est une oeuvre, qui est еcrite dans une langue littеraire vivante. Ce livre d’A. Yu. Mitrofanov se compare favorablement aux nombreuses publications modernes sur l’histoire de Byzance. De ce point de vue, il nous semble еvident qu’A. Yu. Mitrofanov cherche ? imiter son hеro?ne principale – Anne Comn?ne.

Comme l’a dit une fois un philosophe, Dieu dеtermine la longitude de la vie humaine, mais la latitude de la vie s’est dеterminеe par la personne humaine elle-m?me. Anne Comn?ne confirme ces paroles pleinement, car la princesse porphyrogеn?te de la famille impеriale byzantine a rеussi ? accueillir toute une еpoque de l’histoire byzantine dans sa vie crеative…

Conspectus

Das Buch „Das Zeitalter von Anna Komnene“ von A. Yu. Mitrofanov widmet sich der Reflexion ?ber die Regierungszeit von Kaiser Alexios I. (1081–1118) und seiner ?ra im Hauptwerk seiner Tochter Prinzessin Anna Komnene (1083–1153/1154), welches als „Alexiade“ bekannt ist. Wie der prominente Byzantinist und Kunsthistoriker Hans Belting feststellte, wurde Kaiser Alexios I. von Anna Komnene als „lebende Ikone“[16 - Belting H. Bild und Kult, M?nchen, 1990, S. 572: In seinem Kapitel „Die Kaiser als lebende Ikonen“ zitiert Belting die ‚Beschreibung des Aussehens des Kaisers Alexios (1081–1118) und der Kaiserin Irene [sc. der Mutter von Anna Komnene] durch die Tochter Anna, die Komnenin“.] dargestellt. Allerdings weist A. Yu. Mitrofanov nach, dass trotz des Wunsches von Anna Komnene, eine lobende Biographie ihres Vaters zu schreiben, die „Alexiade“ in Wirklichkeit den Genre-Rahmen des Panegyrischen weit ?bertrifft und zu einem Spiegel jener ?ra geworden ist, deren Schicksal die Herrschaft von Kaiser Alexios I. weitgehend bestimmt hat. Anna Komnene schrieb die „Alexiade“ drei?ig Jahre nach dem Tod ihres Vaters und dem erfolglosen Versuch eines Palastputsches, der Anna Komnene zu einem ehrenvollen Exil im Kloster des Allerheiligsten Theotokos der Gnade „Kecharitomene“ f?hrte. Dort schrieb die Prinzessin die „Alexiade“ w?hrend der turbulenten Regierungszeit ihres Neffen, des Kaisers Manuel I. Komnenos (1143–1180), der auf Kosten unglaublicher Anstrengungen versucht hatte, das Byzantinische Reich zu einer milit?rischen und politischen Hegemonie zu f?hren, wie es das Byzantinische Reich in der ?ra von Kaiser Justinian I. dem Gro?en (527–565) und Kaiser Basilius II. dem Bulgarent?ter (976-1025) war. Nach A. Yu. Mitrofanov, war die „Alexiade“, geschrieben von Anna Komnene um 1146–1148, eine Art politisches Testament byzantinischer Aristokratie der Komnenen f?r ihren Neffen in der kaiserlichen Familie und gleichzeitig ein Oppositionsmanifest, das sich gegen dessen pro-lateinische Politik gerichtet hatte. Nach A. Yu. Mitrofanov war es die Kombination einer Biographie, einer historischen Chronik und eines aktuellen politischen Manifests, welche Anna Komnenas „Alexiade“ zu dem Buch machte, das Karl Krumbacher zu Recht als „das Beste historische Werk, das uns das Mittelalter hinterlassen hat“ bezeichnete»[17 - Krumbacher K. Geschichte der Byzantinischen Literatur von Justinian bis zum Ende des Ostr?mischen Reiches (527–1453). M?nchen, 1891. S. 78–81.]. Wie A. Yu. Mitrofanov erw?hnt, finden einige der von Anna Komnene beschriebenen Hofintrigen, insbesondere die romantische Beziehung der Kaiserin Maria von Alania und Alexios Komnenos, Parallelen im Werk des seldschukischen Dichters Fakhroddin Gorgani (11. Jahrhundert), welcher auf Persisch schrieb und sich laut V. F. Minorsky auf den verloren gegangen Parthischen Ritterroman st?tzte[18 - Minorsky V. Vis u Ramin: A Parthian Romance // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. 1943–1946. Vol. XI. P. 741–763; 1947–1948. Vol. XII. P. 20–35; 1954. Vol. XVI. P. 91–92; “New Developments”. 1962. Vol. XXV. P. 275–286.].

Wie A. Yu. Mitrofanov zeigt, hat Anna Komnene, als Zeitgenossin, nicht nur eine Galerie von Portr?ts prominenter Vertreter der byzantinischen Kaiserdynastien geschaffen, wie das Portr?t ihres Vaters, des Kaisers Alexios Komnenos, desgleichen ihrer Mutter, der Kaiserin Irene Dukena, ihrer Gro?mutter, Anna Dalassena, sowie der Mutter ihres Verlobten, das hei?t, ihrer Schwiegermutter, der Kaiserin Maria von Alania, sondern als Historikerin hat sie auch eine Reihe von ethnographischen und politischen Problemen skizziert, mit denen das Byzantinische Reich am Ende des 11. Jahrhunderts konfrontiert wurde. Eines dieser Probleme war das Aufkeimen der Macht der Gro?en Seldschuken, die unter dem „Bunchuk“, der Standarte der Sultane Tughrul-beg (1038–1063), Alp-Arslan (1063–1072) und Malik Schah (1072–1092) Khorasan, Iran und weite Gebiete vom Mittelmeer bis nach Kaschgaria, vom Kaukasus bis zum Jemen eroberten. Obwohl das Ergebnis der seldschukischen Eroberungen das Erscheinen der Seldschuken im byzantinischen Kleinasien sowie die rasche Eroberung der Halbinsel zur Folge hatte, dr?ngten die Fehden zwischen dem gro?en Sultan Malik Schah und den anatolischen Seldschuken den Kaiser Alexios Komnenos in ein B?ndnis mit Malik Schah gegen das Sultanat Rumia. Dar?ber hinaus hatte Alexios Komnenos bereits w?hrend des Krieges gegen Roussel de Bailleul die Hilfe der Seldschuken in Anspruch genommen, als Roussel de Bailleul, ein rebellischer normannischer Ritter im Jahr 1074 versucht hatte, auf den Gebieten des alten byzantinischen Themas der Armeniaken sein eigenes F?rstentum zu errichten.

A. Yu. Mitrofanov wirft die Frage nach einer m?glichen mongolischen Herkunft der Gro?en seldschukischen Dynastie im Lichte des milit?rischen und politischen Einflusses des Khitan Liao-Reiches in Turkestan auf neue Weise auf und f?hrt f?r diese Annahme interessante Argumente an. Eines dieser Argumente ist die These des Autors von einem, f?r die sowjetische Orientalistik charakteristischen, bewussten Ignorieren der Rolle des mongolischen Faktors in der Geschichte Zentralasiens, ist. Diese These des Autors basiert insbesondere auf der Forschung des exzellenten Arch?ologen, Ethnographen und K?nstlers M. V. Gorelik. Ein weiteres Argument von A. Yu. Mitrofanov ist die originelle Annahme eines literarischen Einflusses des „Shahnameh“ von Abulkasim Firdausi auf die Geschichte Seldschuks aus dem „Malik-nameh“. Dieses ist ein seldschukisches Epos des XI. – XII. Jahrhunderts, ein Epos, das dank der Arbeit von Mirkhond und einigen anderen sp?t?stlichen Historikern in Fragmenten erhalten geblieben ist. A. Yu. Mitrofanov bezieht sich f?r diese bemerkenswerte Entdeckung des Weiteren auch auf die Werke von G. V. Wernadskij, der die Ausbreitung des Christentums unter einigen mongolischen St?mmen im XI. – XII. Jahrhundert feststellt. Der Autor A. Yu. Mitrofanov vergleicht dieses Ph?nomen der Ausbreitung des Christentums unter einigen mongolischen St?mmen mit der Hypothese des christlichen Bekenntnisses einiger S?hne von Seldschuk, insbesondere seines Sohnes Mikail.

Des Weiteren untersucht A. Yu. Mitrofanov auch diejenigen Fragmente der Arbeit von Anna Komnene im Detail, welche dem Ph?nomen der sogenannten byzantinischen Usurpatoren Kaiser gewidmet waren. Nach A. Yu. Mitrofanov war eines der ersten Beispiele eines solchen Usurpators das Erscheinen des Usurpators am Ende der Regierungszeit von Kaiser Leo III. dem Isaurier (717–741). Jener Pseudo-Tiberius Pergamenus hatte sich zum ?berlebenden Sohn von Kaiser Justinian II. Rhinotmetos (685–695, 705–711) erkl?rt. Dieser Sohn Justinians II. hie? Tiberius und ist 711 im Kindesalter von elf Jahren vor den Augen seiner Gro?mutter, Kaiserin Anastasia, ermordet worden. Gest?tzt auf die Forschungen von Paul Speck und von anderen von A. Yu. Mitrofanov zitierten Forschern[19 - Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. I., Die Anf?nge der Regierung Kaiser Leons III, ??????? ????????? 19, Bonn, 2002, S. 115–187.] stell. Mitrofanov die folgende Hypothese auf, dass die hypothetische Geschichte „Das Leben Leo“ (*Vita Leonis) ?ber den Mord an dem kleinen Tiberius, jene Geschichte, welche in der „Chronographie“ von Theophanes Confessor reproduziert worden war, m?glicherweise w?hrend der Rebellion des Pseudo-Tiberius Pergamenos interpoliert worden war, um diesen Pseudo-Tiberius Pergamenos zu entlarven.

Nach Quellen des „Dossiers“ von Georgios Synkellos – eine daraus ist, zum Beispiel, die hypothetische „Geschichte von Leo und Konstantin“ (*HL), welcher Theophanes Confessor in seiner Erz?hlung der byzantinischen Geschichte nach dem Jahr 718 folgt – erhielt Pseudo-Tiberius Pergamenus die Unterst?tzung des Umayyaden-Kalifen Hischam Ibn Abdal-Malik (723-743)[20 - Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis, T. II., Eine Neue Erkenntnis Kaiser Leons III, T. III., Die A???????? ?????? ??? ??????? und der Liber Pontificalis, ??????? ????????? 20, Bonn 2003, S. 513–514.]. Eine solche Abh?ngigkeit von ?u?eren Feinden des Byzantinischen Reiches war charakteristisch f?r sp?tere byzantinische sogenannte Usurpatoren. Deren Zeitgenossin war Anna Komnene. Deshalb untersucht A. Y. Mitrofanov konsequent im Detail die Fragmente von Anna Komnene ?ber die Usurpatoren Pseudo-Michael und Pseudo-Diogenes I. Des Weiteren erw?hnt der Autor aus den russischen Chroniken die Rebellion der Usurpatoren, des Pseudo-Diogenes II. oder „Devgenevic“, sowie die Rebellion von dessen Sohn, des Pseudo-Prinzen Vasilko Leonovic.

Pseudo-Michael war ein Sch?tzling der Normannen und von Robertus Guiscardus pers?nlich; Pseudo-Diogenes I. st?tzte sich auf die Hilfe des Cumanischen Khan Tugorkan, w?hrend Devgenevic und der Pseudo-Prinz Vasilko die Unterst?tzung und offizielle Anerkennung des Gro?f?rsten von Kiew Wladimir Monomach (1113–1125) genossen.

Wladimir Monomach liierte sich sogar mit dem Usurpator Pseudo-Diogenes II. alias Devgenevic, indem er seine Tochter Maritsa mit Devgenevic verheiratete. Deren Sohn war der Usurpator, der Pseudo-Prinz Vasilko. Aufgrund dieser von A. Yu. Mitrofanov nachgewiesenen unleugbaren historischen Fakten, erweist sich das Ph?nomen der byzantinischen sogenannten Usurpatoren, jenes Ph?nomen, das von Anna Komnene und anderen byzantinischen Historikern ausf?hrlich dokumentiert ist, als altbekannte Strategie von Usurpatoren des byzantinischen Kaiserthrons. Es wiederholt sich in der russischen politischen Kultur. Dieser Umstand manifestierte sich viele Jahrhunderte sp?ter in der Zeit der Wirren (1605–1613) sowie w?hrend der Regierungszeit von Kaiserin Katharina der Gro?en (1762–1796) und beeinflusste dar?ber hinaus die Bildung des Ph?nomens der sowjetischen F?hrer und des sowjetischen Totalitarismus.

Des Weiteren untersucht A. Yu. Mitrofanov in seinem neuen Buch ausf?hrlich den Zustand der Streitkr?fte des Byzantinischen Reiches und der Normannen, die von Anna Komnene detailliert dokumentiert wurden, und kommt zu dem Schluss, dass die byzantinische Milit?raristokratie in der ?ra des Kaisers Alexios Komnenos verwestlicht wurde. A. Yu. Mitrofanov kritisiert die Ansichten einiger Forscher, die behaupten, dass Anna Komnene nicht Autorin eines Originalwerkes sei, sondern lediglich die Notizen ihres Gemahls ausgearbeitet habe, der in milit?rischen Angelegenheiten gut unterrichtet war. A. Yu. Mitrofanov untersucht deshalb diese Notitzen des Gemahls von Anna Komnene, Nikephoros Bryennios. Aus diesen Untersuchungen von A. Yu. Mitrofanov wird ersichtlich, dass Anna Komnene eigene unabh?ngige Forschungsarbeiten durchf?hrt hat und Zugang hatte nicht nur zu den Notizen von Nikephoros Bryennios oder den Zeugnissen des Bischofs von Bari, wie Ya. N. Lyubarsky schreibt, sondern auch zu den verloren gegangen Memoiren von Georgios Palaiologos und Tatikios.

Das Buch von A. Yu. Mitrofanov „Das Zeitalter von Anna Komnene“ keine trockene wissenschaftliche Monographie ist, sondern ein Werk, das in einer lebendigen literarischen Sprache geschrieben ist. Dieses Buch von A. Yu. Mitrofanov l?sst sich positiv mit vielen modernen Publikationen zur Geschichte von Byzanz vergleichen. A. Yu. Mitrofanov versucht in seinem Buch, seine Hauptheldin, die Historikerin Anna Komnene, in gewisser Weise nachzuahmen.

Ein Philosoph einmal sagte, bestimmt Gott die L?nge des menschlichen Lebens, aber die Breite des Lebens wird von der menschlichen Person selbst bestimmt. Anna Komnene best?tigt diese Worte voll und ganz, denn die porphyrogeborene Prinzessin aus der byzantinischen kaiserlichen Familie hat es geschafft, eine ganze Epoche der byzantinischen Geschichte in ihrem kreativen Leben unterzubringen…

Предисловие

Тревожный обломок старинных потемок,
Дитя позабытых народом царей,
С мерцанием взора на зыби Босфора
Следит беззаботный полет кораблей…

    Николай Гумилев

Проникновенные строки Николая Гумилева, цитированные выше, могли бы стать прекрасным эпиграфом к настоящей книге, посвященной различным аспектам творчества византийской принцессы Анны Комниной – одного из крупнейших историков, которых порождала когда-либо византийская цивилизация. Прекрасная и грациозная принцесса вглядывается в синеву вод Босфора и следит за императорскими, венецианскими, амальфийскими, пизанскими, египетскими кораблями, которые торопяться укрыться в гавани Золотого Рога от грозных понтийских штормов или сельджукских пиратов. Пусть даже Николай Гумилев представлял в своей поэтической фантазии не столько реальную Анну Комнину, сколько каких-то иных византийских принцесс или императриц. Действительно, Анна Комнина Николая Гумилева в большей степени напоминает императрицу Феофано или императрицу Зою Порфирородную, чем талантливую дочь императора Алексея I. Однако поэт, как нам кажется, верно почувствовал трагический дух эпохи Комнинов, которая оказалась последним взлетом византийского орла перед окончательным падением империи в пучину политического упадка и национального порабощения.

Эпоха Комнинов, в отличие от последующего исторического периода, оставила нам многочисленные портретные изображения членов правящей династии, поразительные с точки зрения передачи индивидуальных личных черт. К глубокому сожалению, от Анны до нас не дошло ни одного портрета, который можно было бы безусловно интерпретировать как принадлежащий великой принцессе. Мы знаем, как выглядели императрица Мария Аланская, императрица Ирина Дукена, императрица Ирина Венгерская, а внешность Анны Комниной сокрыта от нас мглою веков. Отсутствие портретного изображения Анны пытались компенсировать историки, влюбленные в принцессу и в ее творчество. Наиболее удачной попыткой создания литературного портрета Анны стал очерк французского византиниста Шарля Диля, опубликованный в его двухтомной работе «Figures Byzantines» (Византийские портреты). Своеобразным продолжением трудов Шарля Диля стали статьи переводчиков главной книги Анны Комниной – «Алексиады» – Бернарда Лейба и Я. Н. Любарского, а также ряд современных монографий, посвященных принцессе, авторами которых выступают преимущественно исследовательнницы-женщины.

Действительно, Анна Комнина – явление во многом беспрецедентное для византийской культуры. Порфирородная принцесса императорской фамилии становится историком и затмевает на поприще служения Клио многих своих предшественников, следуя традициям Гомера и Геродота. Анна происходила из семьи императора, который был выходцем из военной аристократии. Между тем, в XI веке в Византийской империи уже активно формировался феномен, который приобретет наибольшее развитие в следующем, XII столетии и который можно было бы назвать милитаризацией и, одновременно, вестернизацией византийской военной элиты. Общеизвестным фактом является то обстоятельство, что победа Алексея Комнина над сторонниками Никифора III Вотаниата (1078–1081) в 1081 году стала окончательной победой провинциальной военной знати над столичным статским чиновничеством, хотя сам свергнутый император Никифор Вотаниат принадлежал к тому же самому социальному слою, к которому имел честь принадлежать и император Алексей I Комнин (1081–1118). Военные аристократические семьи, среди которых было много армянских фамилий, в свое время выдвинули таких блистательных полководцев как Иоанн Куркуас, Лев и Варда Фока в X веке, Георгий Маниак, Катакалон Кекавмен и Григорий Бакуриани[21 - Каждан А. П. Армяне в составе господствующего класса Византийской империи в XI–XII вв. Ереван, 1975. С. 28–33, 60–63 и др.; Шандровская В. С. Сведения об армянских деятелях по данным византийских печатей из коллекции Эрмитажа // Античная древность и средние века. 2015. Т. 43. С. 170–177.] в XI веке. Эти семьи дали империи таких императоров-воинов как Никифор II Фока (963–969) и Иоанн I Цимисхий (969–976). Вероятно, армянского происхождения была и Анна Далассина – великая мать Алексея Комнина.

Однако гораздо менее известным является тот факт, что сама византийская военная аристократия в эпоху императора Алексея Комнина испытывала интенсивное влияние западноевропейского рыцарства, что было, в частности, связано с постоянным наплывом в императорскую армию наемников из Западной Европы. Среди этих наемников важную роль играли норманнские рыцари – лучшие воины той эпохи. Рыцарская культура, распространявшаяся норманнами накануне Первого крестового похода по всему Средиземноморью, не была лишь простой суммой эффективных военных навыков и традиций[22 - Nicolle D., McBridge A. The Normans. London, 1987. P. 3–63.]. Эта рыцарская культура была тесно связана с активной социальной и политической ролью, которую играли в норманнском обществе женщины – знатные дамы[23 - Брюн С. Власть и положение франкской женщины на латинском Востоке // Диалог со временем. 2013. Вып. 43. С. 199–208.]. К числу таких знатных дам относились, в частности, столь известные личности норманнского мира, как королева Англии и Дании Эмма Норманнская, супруга Роберта Гвискара Гаита или «императрица» Матильда, почти что ровестница Анны Комниной. Эта рыцарская культура во второй половине XI века находила интенсивный отклик в среде византийской военной аристократии, о чем свидетельствует история семейства Комнинов.

Анна Комнина, так же как и ее бабушка Анна Далассина или ее мать Ирина Дукена, была чужда старинных стереотипов греко-римского женского воспитания, которые живописует читателям в своем «Домострое» Катакалон Кекавмен. Разумеется, сам по себе феномен участия женщин в политике не был для византийской политической культуры чем-то новым. Ранние византийские императрицы Пульхерия, Феодора I, Ирина, Феодора II прославились как государственные деятели. Императрица Феофано, супруга императоров Романа II (959–963) и Никифора II Фоки (963–969), затем дочери императора Константина VIII (1025–1028) Зоя и Феодора принимали активное участие в борьбе за власть. Однако именно представительницы династии Комнинов сумели по-настоящему вырваться из-под опеки своих мужей и братьев. Оне обрели политическую субъектность, стали в известном смысле более независимы и, что самое главное, оне активно осмысляли происходящие политические процессы.

Анна Комнина много писала о норманнах. Вожди норманнских рыцарей стали важнейшими действующими лицами «Алексиады», поскольку император Алексей I Комнин воевал с норманнами, но одновременно и привлекал норманнов на службу Византийской империи наряду с другими западноевропейскими наемниками – скандинавами и англосаксами. И хотя сама принцесса относилась к норманнам, как и вообще ко всем «франкам», с нескрываемым презрением, однако она явно была очарована миром норманнских рыцарей – миром жестоким и суровым, но миром, где превыше всего ценились такие качества как доблесть и честь. Потому этот мир очаровал Анну и стал предметом ее описания в «Алексиаде», пусть даже это описание имело место лишь в той степени, в какой оно было связано с контекстом событий, происходивших в Византийской империи.

Как известно, отец Анны Комниной император Алексей I не только сумел остановить процесс распада Византийской империи – казалось бы, обреченной после Манцикертской катастрофы, – не только смог отбить нападения норманнов, печенегов, сельджуков и половцев на империю, но перешел в наступление и предпринял византийскую реконкисту на территории Анатолии. В царствование императора Алексея Комнина Византия из неповоротливого бюрократического государства превратилась в динамично развивающуюся военизированную империю, которая оставалась главной действующей силой в Восточной Европе и на Ближнем Востоке на протяжении практически всего XII века. Император Алексей мечтал короновать своего сына в Риме в качестве автократора Западной Римской империи[24 - Classen P. Die Komnenen und die Kaiserkrone des Westens. Helmut Beuman zum 65, Geburstag / Vortr?ge und Forschungen: Ausgew?hlte Aufs?tze von Peter Classen. Sigmaringen, 1983. Bd. 28. S. 172–185; Die Chronik von Montecassino / Hrsg. von Hartmut Hoffmann. Hannover, 1980. S. 514.] и организовал брак Иоанна II Комнина с латинской принцессой Ириной Арпад, дочерью венгерского короля Ласло I Святого (1077–1095). Внук императора Алексея и племянник Анны Комниной император Мануил I Комнин будет дважды женат на латинских принцессах Берте Зульцбахской и Марии Антиохийской.

Император Иоанн II Комнин и императрица Ирина Венгерская перед Богоматерью. Слева от императрицы Алексей Комнин – старший сын августейшей четы. Мозаика из южного придела собора Святой Софии в Константинополе

Комниновская Византия преодолевает то чувство культурной исключительности, которое было характерно для придворной атмосферы периода правления Македонской династии[25 - Каждан А. П. Византийская культура X–XII вв. СПб.: Алетейя, 2006. С. 102–124.]. И хотя сознание собственного превосходства над «западными варварами» по-прежнему составляет важнейший элемент самоидентификации ромея в творчестве Анны Комниной, однако достаточно просто сравнить то, какой прием был оказан императором Никифором II Фокой Лиутпранду, и то, каким образом принимал император Алексей I Комнин графа Роберта Фризского, Гуго де Вермандуа и Сигурда Крестоносца, чтобы осознать масштабы произошедших в XI столетии культурных изменений. Какую же роль сыграла в Комниновском возрождении описанная Анной вестернизация византийской военной и политической элиты? С нашей точки зрения, можно попытаться ответить на этот вопрос, рассмотрев подробнее образы византийских государыней и норманнских рыцарей, созданные Анной Комниной на основании личных впечатлений и воспоминаний современников. Исторические портреты Анны Далассины, Ирины Дукены, Марии Аланской, Русселя де Байоля, Роберта Гвискара, Боэмунда Тарентского, написанные Анной, создают галерею ярких личностей, под тем или иным влиянием которых протекало бурное царствование ее воинственного отца императора Алексея.

Общеизвестно, что историк должен избегать модернизации исторического процесса и анахронизмов в своих исследованиях, но, как справедливо полагал Михаил Иванович Ростовцев (1870–1952), изучение исчезнувших цивилизаций неизбежно предполагает и даже требует определенных исторических сопоставлений, ибо, хотя социально-экономические условия, уровень технического развития, наконец, культура меняются с каждым столетием, однако человеческая психология за последние две-три тысячи лет осталась неизменной, а значит, возможен и поиск исторических параллелей в развитии тех или иных цивилизаций. То внешнеполитическое положение, в котором оказалась Византия накануне комниновского переворота 1081 года, поразительным образом напоминает периоды крушения византийской военной машины в 602 и в 717 годах. А блистательные результаты царствования императора Алексея Комнина, описанного его дочерью, вполне сопоставимы если не с результатами царствования императора Ираклия (610–641), который разбил сасанидские армии и спас древо Животворящего Креста[26 - Kaegi W. E. Heraclius Emperor of Byzantium. Cambridge, 2003. P. 58–299; Speck P. Das geteilte Dossier. Beobachtungen zu den Nachrichten ?ber die Regierung des Kaisers Herakleios und die seiner S?hne bei Theophanes und Nikephoros, ??????? ????????? 9. Bonn, 1988. P. 364–366; Кулаковский Ю. А. История Византии. СПб.: Алетейя, 1996. Т. III. С. 27–160.], но так и не сумел остановить нашествие арабов, то, по крайней мере, с итогами правления императора Льва III Исавра (717–741). Подобно Льву III, Алексей Комнин происходил из военной среды, был удачливым полевым командиром и талантливым стратигом, который умело сочетал воинское мастерство и дипломатический талант. Можно было бы сравнить, например, приключения Льва на Кавказе или хитрость, проявленную им при защите Амория[27 - Speck P. Kaiser Leon III., Die Geschichtswerke des Nikephoros und des Theophanes und der Liber Pontificalis. T. I.: Die Anf?nge der Regierung Kaiser Leons III, ??????? ????????? 19. Bonn, 2002. S. 115–180.], с похождениями молодого Алексея в Каппадокии и с его хитроумной интригой, направленной против Русселя де Байоля. Подобно Льву III Исавру, Алексей Комнин спас Константинополь от прямой угрозы иноземного завоевания и сумел отбросить сельджуков и печенегов точно также, как Лев Исавр разбил арабов и стабилизировал границу с булгарами. Однако в эпоху Ираклия и Льва Исавра балканская граница Византии пролегала в восточной Фракии и в восточной части Пелопонесса, в то время как к моменту прихода к власти Алексея Комнина балканская граница располагалась по Дунаю. Византия была вынуждена держать на Балканах войска для обороны столь протяженной границы, атакованной печенегами и узами. При этом ни эпоха Ираклия, ни эпоха Льва Исавра не знали того грозного вызова с Запада, который пришлось принять Алексею Комнину как в годы норманнских войн, так и в период Первого крестового похода, предводители которого очень быстро нарушили свою клятву верности, данную императору Алексею в Константинополе. Латинская Европа «темных веков» не принимала в жизни Византии никакого участия, а варварские короли англосаксов, франков и лангобардов время от времени питались крохами с барского стола византийской образованности. В эпоху императора Алексея Комнина положение вещей радикальным образом изменилось. Теперь латинская Европа, обновленная благодаря походам викингов, представляла собой источник военной и культурной экспансии, и для противостояния этой экспансии – как, впрочем, и для удержания власти внутри империи – византийские императоры, начиная с Василия II (976–1025), нанимали скандинавов и немцев, а начиная со стратига-автократора Георгия Маниака (†1043), привлекали на службу империи норманнских рыцарей и франков. Алексей Комнин добавил в число подобных наемников англосаксов, не смирившихся с норманнским завоеванием Англии и сохранивших преданность Этгару Этелингу.

Можно также попытаться найти определенные, пусть поверхностные, но знаковые культурно-исторические аналогии времени императора Алексея Комнина и за пределами византийской истории. С этой точки зрения комниновское возрождение Византийской империи после серии военных поражений и гражданских войн 1070-х годов, связанное с именем императора Алексея I Комнина и блистательно описанное Анной, может отчасти напомнить отечественному читателю те процессы, которые происходили в русской истории XVII века после Смутного времени. Первые цари из династии Романовых – Михаил Феодорович (1613–1645) и Алексей Михайлович (1645–1676) – были вынуждены, подобно императору Алексею I Комнину, восстанавливать из руин авторитет царской власти и, одновременно, следовать по пути восприятия западноевропейской военной культуры, которая в итоге привела к серьезной социальной эволюции русского дворянства. Феномен византийского самозванчества, подробно описанный Анной в «Алексиаде», в русской истории XVII века приобрел своего рода хрестоматийное воплощение. Историческим итогом русской вестернизации XVII века стало появление феномена царевны Софьи Алексеевны (1682–1689) – знатной русской женщины, вырвавшейся из-под душных сводов терема к вершинам власти, в то время как византийские принцессы из династии Комнинов с самого начала в большей степени напоминали в своей придворной и политической деятельности властных норманнских королев, нежели благообразных обитательниц гинекея. Русское государство после тяжелых военных поражений, понесенных при Иване Грозном (1547–1584), Борисе Годунове (1598–1605) и Василии Шуйском (1606–1610), в итоге сохранило свою политическую независимость, а затем одержало победу над Речью Посполитой в ходе Тринадцатилетней войны (1654–1667), точно так же, как и устоявшая в непрерывных войнах Комниновская Византия утвердилась в первой половине XII века в роли гегемона на Ближнем Востоке.

Вместе с тем приходится признать, что русская вестернизация XVII века достигла своего апогея в период царствования императора Петра Великого (1682–1725), который превратил Московское царство в Российскую империю и открыл своими реформами новую эпоху блистательного XVIII века. В то же время Комниновское возрождение, начавшееся с приходом к власти императора Алексея I Комнина в 1081 году, спустя век закончилось крахом Византийской империи: падением династии Комнинов в 1185 году, а затем в 1204 году завоеванием Константинополя крестоносцами. Чем же были вызваны столь различные результаты вроде бы схожих культурно-исторических процессов? По-видимому, они были обусловлены прежде всего тем, что Комниновская Византия, несмотря на феодализацию и вестернизацию, оставалась Восточной Римской империей – т. е. политической структурой, рожденной в недрах еще античного мира, но, при этом, в культурном отношении империя по-прежнему намного превосходила молодые романо-германские феодальные монархии. Поэтому та трансформация византийской общественной жизни, которая осуществлялась при деятельном участии императора Алексея Комнина и его преемников, при всей ее внешней блистательности и динамизме оказалась недостаточной для выживания империи в новых исторических условиях, связанных с эпохой Крестовых походов. В то же время молодое Московское царство XVII века, изначально уступавшее Западной Европе культурно и технологически, пребывало в положении прилежного ученика, который вскоре, в эпоху императора Петра Великого, смог превзойти своего учителя на ратном поприще.

С момента выхода нашей последней книги «Император Алексей I Комнин и его стратегия» прошел год. Уже публично прозвучали комментарии как по поводу «случек эмигрантской философии и григорианской реформы» в наших работах, так и по поводу автора, пребывающего, по мнению комментаторов, «где-то в Чили»… В связи с этим мы бы хотели еще раз высказать искреннюю признательность и благодарность профессору Парванех Пуршариати (the New York City College of Technology), профессору Питеру Голдену (the State University of New Jersey Rutgers) и профессору Анатолию Михайловичу Хазанову (the University of Wisconsin-Madison) за те творческие беседы и личные консультации, которые помогли нам в исследовании культурных связей между кочевым миром евразийских степей и византийской аристократией при написании этой книги.

Настоящая работа является продолжением и, в определенной степени, дополнением нашей предыдущей монографии «Император Алексей I Комнин и его стратегия». Она посвящена специально Анне Комниной, точнее тому, как Анна изобразила культурно-исторический контекст своего времени. Как историк и политический деятель Анна занимает в настоящей работе центральное место. При этом в данную книгу вошли некоторые главы из нашего предшествующего исследования, которые были дополнены и расширены как с точки зрения привлечения новых источников и историографии, так и с точки зрения выводов.

Сердце Комнены, или Судьба византийской принцессы

…Так сердце Комнены не знает измены,
Но знает безумную жажду игры
И темные муки томительной скуки,
Сковавшей забытые смертью миры.

    Николай Гумилев

Византийская принцесса Анна Комнина (1083–1153/54), дочь императора Алексея I (1081–1118), вряд ли нуждается в специальном представлении читателям. Как писал в свое время Я. Н. Любарский – переводчик и исследователь творчества принцессы, Анна Комнина появилась на свет 1 или 2 декабря 1083 года, в тот момент, когда ее отец вернулся в Константинополь после долгожданной победы, одержанной над норманнами под Касторией[28 - Анна Комнина. Алексиада / Пер. и комм. Я. Н. Любарского, СПб., 1996. С. 5.]. Мать Анны, императрица Ирина Дукена почувствовала родовые схватки еще в последние дни ноября, но, как отмечал Шарль Диль, она твердо заявила своей свекрови, властной Анне Далассине (1025/30–1101/02), что не родит ребенка до тех пор, пока не вернется в столицу император Алексей[29 - Diehl Ch. Figures Byzantines. Paris, 1908. T. II. P. 26–27. Шарль Диль вслед за своим источником утверждал, что накануне родов имел место диалог между Ириной Дукеной и ее матерью Марией Болгарской, однако гораздо более правдоподобно допустить присутствие в порфировой палате в первую очередь Анны Далассины – матери и соправительницы императора.]. Принцесса Анна родилась в особой порфировой палате Большого Дворца, где рожали все царствующие византийские императрицы. Анна Комнина оставила яркие воспоминания о своей властолюбивой бабушке, которая управляла империей в 1080-е годы, в тот период, когда император Алексей воевал с норманнами и печенегами. Анна писала: «Ведь моя бабушка была настолько искусна в своих действиях, с такой ловкостью упорядочивала и устраивала государственные дела, что могла бы управлять не только ромейской державой, но и всеми другими царствами подлунного мира. Она обладала большим опытом; познав природу многих вещей, видела истоки и результаты, как начинается и во что выливается всякое событие, понимала причину гибели и расцвета. Она умела быстро принимать нужное решение и уверенно достигать цели… И в прежнее время, будучи еще молодой женщиной, она являла собой поистине чудо, ибо в юные годы обладала умом седовласого старца. Люди, имеющие глаза, чтобы видеть, по самому ее облику могли догадаться о присущих ей добродетелях и чувстве собственного достоинства».

[??????? ??? ? ??? ????? ???? ?? ???????? ????????? ??? ????? ??? ????????????? ????????? ?????????, ???? ?? ????? ??? ??????? ????? ???????? ????????, ???? ??? ????? ??? ?????????? ?????????, ?????? ????? ?????. ?????????? ?? ??? ?? ??? ?????? ????????? ???????? ??????, ??? ???? ??????? ??? ??? ? ???????????? ??????? ??????????, ??? ???? ??? ????? ????? ??????????, ???? ?? ?????? ???????????? ?????, ??????? ?? ?? ???? ?????????? ??? ???? ????????? ?????????? ?????… ? ?? ??????? ?????? ??? ?????? ?????? ???? ????????? ???????????? ???????, ????? ???????? ?? ?????? ?? ????? ?????? ????????????? ???????. ??? ???????? ?? ????? ????? ?? ????????? ????????? ??? ??????? ???? ?????? ???? ??? ??????????][30 - Annae Comnenae Alexias / Hrsg. von D. R. Reinsch, A. Kambylis. Berlin; New York, 2001. B. I, S. 102–104; Анна Комнина. Алексиада / Пер. и комм. Я. Н. Любарского… С. 128–129.].

Чувство собственного достоинства, чувство чести культивировалось в кругах византийской военной аристократии, которая выводила на историческую арену независимых и влиятельных женщин, подобных Анне Далассине и самой Анне Комниной. Бернард Лейб, переводчик «Алексиады» на французский язык и автор критического издания греческого текста этого сочинения, перевел выражение «??? ??????? ???? ?????? ???? ??? ??????????» как «la vertu qui rеgnait en elle ainsi que sa pondеration» – «добродетель, которая царствовала в ней, а также ее уравновешенность»[31 - Anne Comn?ne. Alexiade / Еd. par Bernard Leib. Paris, 1967. Vol. I. P. 124.], что представляет собой известную банализацию идеи Анны Комниной. Как писал современник Анны Далассины полководец Катакалон Кекавмен, император должен обладать четырьмя добродетелями: мужеством духа, справедливостью, целомудрием и мудростью[32 - Катакалон Кекавмен. Советы и рассказы. Поучение византийского полководца XI века / Пер., комм. Г. Г. Литаврина. СПб.: Алетейя, 2003. С. 304–305.]. По верному замечанию Г. Г. Литаврина, учение о четырех добродетелях было известно в Византии благодаря влиянию античной философии, в частности, в византийской литературе подобные добродетели приписывались императорам-воинам – Никифору II Фоке (963–969) и Иоанну I Цимисхию (969–976)[33 - Катакалон Кекавмен. Советы и рассказы… С. 574.]. Эти добродетели вполне укладываются в понятие чувства собственного достоинства, однако, учитывая, что Анна Далассина фактически, в соответствии с хрисовулом своего сына, являлась правящей императрицей, мы можем допустить, что Анна Комнина стремилась подчеркнуть, что ее бабушка обладала именно царскими качествами, что вполне согласуется с ее апологией Анны Далассины как правительницы империи ромеев.

Как рассказывала Анна Комнина, ее мать императрица Ирина Дукена впоследствии, вероятно, многому научилась у свекрови и стала играть важную роль как при дворе, так и при своем супруге императоре Алексее в последние годы его царствования. Анна Комнина описывала свою мать следующим образом: «Она была подобна стройному, вечноцветующему побегу, части и члены ее тела гармонировали друг с другом, расширяясь и сужаясь, где нужно. Приятно было смотреть на Ирину и слушать ее речи, и поистине нельзя было насытить слух звучанием ее голоса, а взор ее видом. Лицо ее излучало лунный свет; оно не было совершенно круглым, как у ассирийских женщин, не имело удлиненной формы как у скифянок, а лишь немного отступало от идеальной формы круга. По щекам ее расстилался луг, и даже тем, кто смотрел на нее издали, он казался усеянным розами. Голубые глаза Ирины смотрели с приятностью и вместе с тем грозно, приятностью и красотой они привлекали взоры смотрящих, а таившаяся в них угроза заставляла закрывать глаза, и тот, кто взирал на Ирину, не мог ни отвернуться, ни продолжать смотреть на нее. Я не знаю, существовала ли на самом деле воспетая древними поэтами и писателями Афина, но мне часто приходится слышать, как передают и повторяют следующее: не был бы далек от истины тот, кто назвал бы в то время императрицу Афиной, которая явилась в человеческом обличьи или упала с неба, окруженная небесным сиянием и ослепительным блеском».

[???????? ??? ??? ??????? ?? ????? ?????? ??? ???????? ????????? ??? ??????????? ??? ?????????? ?????????? ????????? ??? ????? ??? ?????. ??? ????????? ??? ?????, ????????? ?? ??????? ??? ????? ?? ??? ????? ????????? ?? ????? ??????? ?? ??? ?????. ???? ??? ??? ?? ???????? ??????? ??? ????????? ??????, ?? ??? ??? ?????? ?????? ??????????? ???? ??? ????????? ???????? ???’ ????? ??????????? ???? ??? ????????, ???’ ????????? ?????? ??? ??? ????????? ??? ??????. ?????????? ?? ????? ? ?????? ??? ??? ??????? ??? ??? ???????? ??? ???? ????? ???????????. ???? ?? ??????? ??? ??? ????? ??????? ??????????, ?? ??? ??????? ?? ?????? ?? ??? ????? ??? ?? ?????? ?????? ???? ??????, ?? ?? ???? ????? ????????????? ??? ??????? ???? ???????????? ? ???? ?? ????????????. ??? ?? ??? ??? ?? ????? ???? ????? ?????????? ???????? ?? ??? ????????????, ??? ???? ?????· ????? ?? ?????? ????? ????????????? ??? ?????????????· ??? ?? ???????? ?????? ?????? ?? ??? ????? ?? ???? ???? ??????? ???????? ?? ????????? ??? ? ????????????? ?? ??????? ???? ????? ???????? ?????? ??? ????????? ??????????, ??? ?? ???????? ??? ???????][34 - Annae Comnenae Alexias… B. I. S. 94; Анна Комнина. Алексиада… С. 121–122.].

Анна Комнина подчеркивает, что ее мать затмевала даже ассириянок, т. е. арабок и скифянок, в данном контексте – печенежских или сельджукских красавиц, которые, по всей вероятности, считались в Византии XII века эталоном женской красоты. Анна Комнина доходит до того, что называет мать воплотившейся Афиной – богиней мудрости, ратного дела и целомудрия. Даже если допустить известное преувеличение, допущенное любящей дочерью при описании собственной матери, то очевидно, что императрица Ирина была чрезвычайно яркой и привлекательной женщиной, изящество и грациозность которой в сочетании с твердым характером в итоге покорили сердце императора Алексея, потушили в нем пламя страсти к ослепительной сопернице Ирины, которая годами снедала василевса. Но об этой сопернице мы еще поговорим при более удобном случае.