Большие пятна сгустками крови краснели на камнях. Это увядающие листья камнеломки в осеннем расцвете проходят всю гамму красных тонов. Яркое увядание камнеломки, похожее на цветение, разгоняло безнадежность, громко говорило о радости жизни, о силе жизни. В темном пейзаже увядающая камнеломка радовала больше весеннего цветения на Юге...
Эта необыкновенно живописная проза принадлежит перу архангелогородского уроженца, художника, писателя, сказочника Степана Григорьевича Писахова (1879–1960). Глядя на портрет старика с молодыми глазами, взъерошенными сердитыми бровями и доброй усмешкой в бороде, кажется, что сама природа Русского Севера помогала ему создавать неповторимые полотна и на холсте, и на бумаге.
С ранних лет его душой владели две страсти: любовь к живописи и любовь к слову. Как и его старший брат, художник-самоучка, Степан с детства мечтал стать художником. Чтобы собрать деньги на учебу, трудился на местном лесопильном заводе, ездил на заработки на Соловецкие острова. Когда посчастливилось учиться в Петербурге, дневал и ночевал в Эрмитаже. Восхищался И. Левитаном, хотя поначалу увлекся модернизмом. В 1905 году был исключен из училища за неблагонадежность. Тогда-то и решил «мир поглядеть»: дважды побывал он в Египте, с паломниками посетил Палестину и Грецию, любовался красотами Италии. Хотел еще посмотреть Индию и Китай, но, как потом напишет, «солнце слишком жгло».
По признанию самого Писахова, «яркий, звонкий Юг», ослепивший поначалу своими красками, со временем стал казаться «декорацией, каруселью пестрой с шарманкой». Роднее были красоты Севера, Беломорья, Арктики, а «тоненькая березка, сосна, искривленная бурями, – ближе, дороже и во много раз красивее всех садов Юга». Где, как не на Севере, можно наблюдать летние солнечные ночи, «когда кажется, что не одно, а три солнца светят из-за облаков»; льдины причудливых форм, «похожие на большие белые цветы с зеленеющей подводной частью»; ледники, напоминающие «спины спящих чудовищ»? К природе Севера он относился с благоговением: «Север, Арктика – строгий, светлый, огромнейший кафедрал. Арктика – утро Земли».
Писахов-художник оставил нам замечательную панораму Русского Севера с его скудной и одновременно величавой природой. Ему удалось передать ощущение вечности, бесконечности мироздания, знакомое тем, кто жил или бывал на Севере. Кий-остров на Белом море стал одним из любимейших мест художника, где он провел немало дней и ночей наедине с солнцем и морем. Его пейзажи пронизаны особым, чуть приглушенным северным светом, «светом без теней», золотисто-жемчужным – летом и серебристым – зимой. Особенно удивляло и любителей живописи, и профессионалов умение художника показать бесчисленное множество оттенков белого и серого. Патриот Русского Севера, С. Писахов знал этот край не понаслышке – Север был исхожен им вдоль и поперек. С 1905 по 1945 год он более десяти раз бывал на Новой Земле (в последний раз – в 65 лет), участвовал в экспедиции по установлению радиосвязи на Югорский Шар, Вайгач, Маре-Сале. В 1923 году проехал по рекам Пинега, Мезень, собирал образцы народного творчества для Северного отдела Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве. В 1927 году отправился в составе этнографической экспедиции к лопарям, где на месте тюрем в Иоканьге был поставлен памятник жертвам интервенции.
[---]
В 1928 году на ледоколе «Георгий Седов» проплыл от Архангельска до Александровска, далее мимо Новой Земли к Земле Франца-Иосифа и обратно через Карское море. В качестве художника, фольклориста и этнографа Писахов обследовал берега Белого моря, Югорского Шара (пролива между островом Вайгач и берегом материка), был участником одной из экспедиций известного полярного исследователя Владимира Александровича Русанова. Во время плавания помогал вести океанографические и метеорологические наблюдения, собирать геологические, палеонтологические, зоологические и ботанические коллекции, наблюдал за составлением карт каменноугольных месторождений, вел дневники, много рисовал. В этот период он сблизился с Русановым, поэтому так потрясло его известие о трагической судьбе этого отважного человека. Как известно, в 1912 году Русанов был послан на Шпицберген для разведки месторождений каменных углей и подготовки их к эксплуатации. В его распоряжении находилось маленькое парусно-моторное судно «Геркулес», на котором Русанов отправился сначала к Западному Шпицбергену и открыл четыре новых месторождения каменного угля, а оттуда – в шестой раз перешел к Новой Земле. Имея годичный запас продовольствия, он намеревался обогнуть с севера Новую Землю и пройти Северо-Восточным проходом в Тихий океан. Однако все одиннадцать участников экспедиции, в том числе Русанов с женой (студенткой Парижского университета Жюльеттой Жан), пропали без вести. По старому морскому поверью женщина на корабле приносит несчастье. Верно это или нет, но и в печально известной экспедиции лейтенанта Георгия Львовича Брусилова на шхуне «Св. Анна» в 1912 году тоже участвовала женщина. Это была Ерминия Александровна Жданко – дочь известного генерала, выполнявшая обязанности медицинской сестры и хозяйки кают-компании. Брусилову не суждено было пройти к Камчатке Северным морским путем.
Трагическая участь постигла и другого полярного путешественника, мужественного мореплавателя Георгия Яковлевича Седова, мечтой которого было достижение Северного полюса и изучение Центрального полярного бассейна. Он планировал в 1912 году добраться на морской шхуне «Св. Фока» до одного из островов Земли Франца-Иосифа, зазимовать там, а с наступлением лета отправиться пешком к Северному полюсу. Умер Седов от цинги за тысячу километров от цели своего путешествия. Я не случайно напомнила о трагических судьбах этих отважных землепроходцев и исследователей. Дело в том, что Писахову представилась возможность участвовать в поисках пропавших экспедиций Брусилова, Русанова и Седова. Кроме того, в 1928 году с полярным капитаном В. Ворониным на ледоколе «Георгий Седов» он «ходил на спасение» участников итальянской экспедиции Умберто Нобиле. Это именно тот капитан, который в 1932 году, командуя ледоколом «Александр Сибиряков», впервые в истории за одну навигацию пройдет Северным морским путем с запада на восток. Его имя будет связано и с «челюскинской эпопеей» 1934 года.
Для России, значительная часть которой расположена в широтах выше Полярного круга и имеющей несколько тысяч километров береговой линии Северного Ледовитого океана, Север был и остается не только своеобразной исследовательской лабораторией – это еще и место обитания тысяч людей: приспособившихся к суровым условиям коренных жителей и тех, кто пришел сюда с Большой земли, чтобы осваивать эту территорию. Поэтому такой интерес представляют для нас этнографические исследования С. Г. Писахова, впервые изданные в 1916 году, страницы которых пестрят красочными зарисовками жизни и быта коренных народов Севера.
Подобно тому как в своем живописном цикле «Старые избы» Писахов увековечил разрушающиеся памятники северной архитектуры (строения с подслеповатыми окнами, с покосившимися амбарами, с неизменно резными трубами на крышах), в своих дневниках и очерках он передал уникальный уклад жизни ненцев. Он описывает их становища, одежду («пимы из нерпы с подошвой из морского зайца»), обычаи (выпекание «козуль» – рождественских фигурок оленей из теста), их речь, привычки, образ мысли. Ненцы у Писахова доверчивы как дети, открыты, добры и беззащитны. Характерна в этом смысле ненецкая сказка о людях с одной ногой, которые могли передвигаться, только обнявшись и любя друг друга. Когда они переставали любить, они умирали.
Писахов был дружен со многими представителями так называемых «малых народов» Севера, восхищался их самобытностью и талантами. В 1905 году он познакомился с ненцем Ильей Константиновичем Вылкой (Тыко), оригинальные картины которого поразили его глубоким пониманием полярного пейзажа. Вылка часто помогал полярникам. Так, Русанов, плавая к Новой Земле в 1911–1912 годах, дважды брал с собой Вылку в качестве проводника экспедиции. При этом Русанов пользовался не официальными картами Карского берега острова, которые мало соответствовали действительности, а гораздо более точной рукописной картой Вылки. Ранее на протяжении трех лет этот талантливый абориген с помощью компаса «отснял» 250 км этого побережья и открыл ряд губ и островков. Вскоре на смену ненцу Вылке, герою очерков Писахова, пришел земляк писателя – артельщик Семен Кривоногов. Он стал прототипом Сени Малины из деревни Уйма – героя его жизнерадостного сказочного творчества. В 1924 году вышла первая сказка С. Писахова – «Не любо – не слушай», в которой автор блестяще передал живой говор архангелогородского люда. «Я с детства жил среди богатого словотворчества. Язык моих сказок мне более близок, нежели обычный литературный язык», – писал Писахов. Слово у этого самобытного писателя и художника настолько осязаемо, что его, кажется, можно потрогать рукой: «В стары годы морозы жили градусов на двести, на триста. На моей памяти доходило до пятисот. Старухи сказывают – до семисот бывало, да мы не очень верим. Что не при нас было, того, может, и вовсе не было. На морозе всяко слово как вылетит – и замерзнет! Его не слышно, а видно. У всякого слова свой вид, свой цвет, свой свет. В морозны дни мы при встрече шапок не снимали, а перекидывались мороженым словом приветным. С той поры повелось говорить: словом перекидываться».
Героя Писахова – мужика-помора Сеню Малину часто называли «северным Мюнхгаузеном». Он стал живым воплощением народного юмора, ума и оптимизма. Свои сказки автор иллюстрировал сам, а позднее к ним обращались и весьма известные советские художники, среди них А. Флоренский (сказка «Снежны вехи»). По сказкам Писахова был снят ряд великолепных мультфильмов для детей.
Только человек, по-настоящему влюбленный в Север, мог с такой нежностью изобразить эту суровую природу с ее неяркими пейзажами, расцвеченными всполохами Северного сияния. Только человек, способный уловить прелесть непривычного для слуха северного говора с его неповторимыми интонациями, способный оценить своеобразие северных песен «с переливами», мог сделать своих героев такими живыми и узнаваемыми. Таким человеком и был Степан Григорьевич Писахов, один из первооткрывателей огромного малоизведанного «материка» – культуры Русского Севера.
